Началось следствие. Мало-помалу отыскивали следы злодеев внутри замка. Жандармы, посланные осмотреть окрестности, вернулись через несколько минут. Вот в чем состояло общее мнение: кражу, без всякого сомнения, сделали Кроты. Кража была несомненна, потому что сам Гильбоа указывал на пропажу ста пятидесяти тысяч банковыми билетами и золотом – сумму, заплаченную ему за поместье Отрив и переданную несколько дней тому назад нотариусом в Фонтенбло. Заключили, что Кроты посредством своих шпионов узнали об этом значительном платеже и воспользовались удобным случаем, когда люди в замке все разошлись. Они связали обеих девиц, но, застигнутые каким-нибудь шумом, должны были в спешке оставить замок. Это ясно показывало золото, разбросанное на дороге.
Фуше и Савари, когда их спросили, не захотели высказать свое мнение.
Фоконьяк, находя полицию очень дерзкой, за то что она несправедливо обвинила Кротов, постарался показать нелепость этих предположений:
– Вы все ошибаетесь, – сказал он.
Судебный следователь хотел было раскричаться.
– Позвольте, – возразил Фоконьяк, – я имею причину не допустить следователей сбиться со следа. Я должен заслужить полковничьи эполеты. Уверяю вас, что знаменитый Кадрус здесь ни при чем, а то он был бы глупее индюка. А Кадрус – штучка хитрая! Я прибавлю даже для благородной полиции, что это сделали не Кроты, не воры. Если бы я убежал с полными карманами, что случилось бы?
Задавая этот вопрос, Фоконьяк уронил несколько наполеондоров, которые остались возле его следов.
– Черт побери! Маркиз де Фоконьяк не мужик! Он образован, очень образован, он знает законы физики и не принимает деньги, брошенные с умыслом, за деньги, выпавшие из кармана или сумки.
Замечание Фоконьяка поразило всех. Сомнение зародилось в умах следователей. Гильбоа и его управитель начали с испугом осматриваться вокруг. Только Савари упорно видел во всем этом руку Кадруса. Фуше лишь пожимал плечами.
К счастью, внезапный приход запыхавшегося человека прекратил всеобщее недоумение. Человек этот прибежал из Сольской долины. Он рубил лес и должен был проходить мимо хижины, в которой произошло двойное убийство. С удивлением увидев следы возле этой хижины, брошенной так давно, он вошел в нее. Там страшное зрелище предстало перед его глазами. Два трупа лежали окровавленными среди комнаты, трупы двух бедняг, хорошо известных в этом краю, двух нищих: слепого и калеки.
– Если бы даже Кадрус и мог узнать об этом, я все-таки скажу, что это сделали Кроты. У нищих был на шее знак их атамана. Я знал, что это нищие из Магдаленского замка, и потому прибежал сюда. Но я хочу, чтобы меня защитили.
