, требовавший смертной казни для всякого, кто будет носить медаль в память Людовика XVI; учитель Леонард Бурдон
[289], моряк Топсан, адвокат Гупильо
[290], купец Лоран-Лекуантр
[291], врач Дюгем
[292], скульптор Сержант
[293], живописец Давид, бывший принц Жозеф Эгалите; Лекуант-Пюираво
[294], требовавший, чтобы Марат был объявлен сумасшедшим; Робер Лендэ
[295], покрывший Францию сетью двадцати одной тысячи революционных комитетов; Томас Пэн
[296], американец по происхождению; Анахарсис Клоц, немецкий барон, миллионер и атеист; Ровер
[297], отличавшийся своею злостью; Шарлье
[298], требовавший, чтобы аристократам говорили вы; Тальен, свирепый автор элегий, один из главных виновников 9 термидора; Камбасерес
[299], бывший прокурор, впоследствии князь; Каррье, прокурор-тигр; Тюрио
[300], требовавший открытой подачи голосов членами революционного судилища; Бурдон
[301], который донес на Пэна и на которого, в свою очередь, донес Гебер; Файо, требовавший образования в Вандее «армии поджигателей»; Таво
[302], тщетно старавшийся примирить «гору» с жирондистами; Верньо, требовавший, чтобы вожаки жирондистов и вожаки «горы» были отправлены в армию простыми солдатами; Ревбель
[303], защитник Майнца; Бурбо
[304], под которым была убита лошадь при взятии Сомюра; Генберто, делегат при Шербургской армии; Жар-Панвилье, делегат при Ла-Рошельской армии; Лекарпантье
[305], делегат при Канкальской эскадре; Робержо
[306], попавший в ловушку в Раштадте; Левассер
[307], Ревершон
[308], Мор
[309], Бернар де Сент
[310], Шарль Ришар, Лекинио
[311] и, наконец, Дантон.
В стороне от обоих этих лагерей стоял совершенно особняком Робеспьер, державший, однако, в повиновении и правую и левую стороны.
Кроме жирондистов и «горы» в собрании была еще третья группа, называвшаяся «равнина». К этой группе принадлежали колеблющиеся, нерешительные, высматривающие и выжидающие. «Равнина», – это была толпа. Самым выдающимся человеком среди нее был Сийес[312], который остановился на третьем сословии и не в состоянии был подняться до народа. Некоторые люди так созданы, что они всегда останавливаются на полдороге. Сийес называл Робеспьера тигром, а тот называл его кротом. Этот метафизик был скорее осторожен, чем умен; он скорее ухаживал за революцией, чем служил ей; он заискивал к толпе, но та относилась к нему подозрительно; он советовал быть энергичным, но сам лишен был энергии; он приглашал жирондистов вооружиться, но сам не подавал тому примера. Иные мыслители бывают в то же время и борцами: таковы были Кондорсе, Верньо, Камилл Демулен, Дантон; иные же бывают эпикурейцами
