– Этот молодой человек, – сказал Симурдэн, – мне кажется, обладает большими способностями.
– Да, но у него один недостаток, – заметил Марат.
– Какой же? – спросил Симурдэн.
– Он слишком мягок, – ответил Марат. – Он тверд в бою, но затем чересчур мягок. Он прощает, милует, защищает монахинь, спасает жен и дочерей аристократов, отпускает на свободу пленных и священников.
– Это большая ошибка, – пробормотал Симурдэн.
– Не ошибка, а преступление! – воскликнул Марат.
– Иногда! – согласился Дантон.
– Часто! – заметил Робеспьер.
– Почти всегда! – настаивал Марат.
– Да, если имеешь дело с врагами отечества – всегда, – сказал Симурдэн.
Марат обратился к Симурдэну с вопросом:
– А что бы ты сделал с республиканским полководцем, который освободил бы роялистского генерала?
– В этом отношении я согласен с Лешеллем: я бы велел его расстрелять.
– Или отправить на гильотину, – поправил его Марат.
– Это дело вкуса, – заметил Симурдэн.
– А по мне, так и то и другое одинаково хорошо! – воскликнул Дантон, громко расхохотавшись.
– И ты, наверное, получишь либо то, либо другое, – пробормотал сквозь зубы Марат; и, переводя взор с Дантона на Симурдэна, он продолжал:
– Итак, гражданин Симурдэн, если бы республиканский вождь оказался слишком мягким, ты бы велел отрубить ему голову?
– В двадцать четыре часа.
– В таком случай, – объявил Марат, – я согласен с мнением Робеспьера, что следует послать гражданина Симурдэна в качестве комиссара Комитета общественной безопасности при начальнике экспедиционной колонны прибрежной армии. А как фамилия этого начальника?
– Это один бывший дворянин, – ответил Робеспьер и принялся рыться в бумагах.
– Ну, так пускай же поп следит за дворянином, – засмеялся Дантон. – Я не доверился бы одному попу и не доверился бы одному дворянину; но когда они вместе, они взаимно будут наблюдать друг за другом, и дело пойдет как по маслу.
Брови Симурдэна еще более нахмурились; но, находя, по всей вероятности, замечание это в сущности более или менее основательным, он не возражал Дантону и проговорил строгим голосом:
– Если республиканский военачальник, за которым я должен наблюдать, сделает хоть один сомнительный шаг – смертный приговор ему обеспечен!
– А вот и его имя, – проговорил Робеспьер, все это время рывшийся в бумагах. – Гражданин Симурдэн, военачальник, за которым вам поручается наблюдать, – бывший виконт. Фамилия его – Говэн.
– Говэн! – воскликнул Симурдэн, бледнея.
Эта бледность не укрылась от взоров Марата.
