– Я не понимаю тебя, Петр Михайлович! – слегка побледнев, сказала герцогиня.
– Сейчас вы поймете, ваша светлость. – Бестужев налил в стакан золотистого токайского и стал мелкими глотками прихлебывать ароматную, крепкую влагу, после чего продолжал: – Вам, Ан… ваша светлость, отлично известно, что такое представляет собою Курляндия. Это – тот лакомый кусок, на который точат свои зубы и Речь Посполитая, и Пруссия, и мы – русские. Весь вопрос заключается в том, кто окажется хитрее и за кем этот лакомый кусочек останется.
– Но я-то тут при чем? – негодующе вырвалось у Анны Иоанновны.
Старый царедворец проснулся в Бестужеве. Он вынул золотую, осыпанную бриллиантами, табакерку и, запустив в нос изрядную понюшку душистого табака, продолжал:
– Как «при чем» вы, ваша светлость? Разве вы не знаете, что вы – законный придаток к сему герцогству?
Бешенство исказило грубое, не особенно красивое лицо Анны Иоанновны.
О, эти молнии гнева, бороздившие ее лицо! Как часто потом, когда она сделалась императрицей, устрашали они толпившихся у ее трона.
– Как, как ты сказал: законный придаток? – задыхаясь от злобы, выкрикнула она. – Кто же из меня чучело сделал?
– Ваш дядюшка, ваша светлость, великий император Петр.
Анна Иоанновна схватила серебряный кованый графин и с силой швырнула его в стену, но попала в зеркало, и последнее разбилось вдребезги.
Бестужев вздрогнул.
– Вы суеверны, Анна? – дрогнувшим голосом спросил он.
– О да!
– В таком случае поздравляю вас: кто-то скоро должен умереть… Дорога вам очищается, но… пока все еще темно… Однако вы, ваша светлость, перебили меня. Я возвращаюсь к курляндским делам. Итак, прошу вас внимательно слушать меня! Дело вкратце заключается в следующем. Побочный сын польского короля Августа Второго, саксонский принц Мориц, с тайного согласия своего отца, домогается и вашей руки, и курляндской короны… Так, ваша светлость?
– Так, Петр Михайлович.
– Теперь ответьте мне: все ли ведомо вам о принце Морице? – Бестужев подошел к Анне Иоанновне и схватил ее за руку. – Все ли ты, Анна, знаешь о нем? – повторил он глухим, вздрагивающим голосом.
Это давно, почти никогда не слыханное «ты» поразило Анну Иоанновну.
– А что… что именно? Какая тайна? – испуганно вопросила своего гофмаршала, старого интимного друга, герцогиня Курляндская.
– А то, что ведомо ли тебе… вам, ваша светлость, что этот Мориц – авантюрист, искатель грандиозных предприятий?
Анна Иоанновна схватилась за сердце.
