Убранство зал Кетлеровского замка происходило под непосредственным наблюдением Бирона.
Надо сознаться, что у этого «конюха», сына низшего придворного служителя, были вкус и большой полет фантазии.
Гирлянды живых цветов искусно переплетали мрачные люстры и высокие стенные зеркала и причудливо спускались над троном вдовствующей герцогини.
Во время спешного приготовления к балу в замок несколько раз приезжал Бестужев.
Печать всех пережитых и переживаемых неприятностей лежала на умном лице резидента и обер-гофмаршала.
– Все суетитесь, любезный Эрнст Иванович? – обращался он с чуть заметной усмешкой к Бирону.
– Что же поделаешь, Петр Михайлович? Надо потешить ее высочество… Она так грустит.
– После неудачного сватовства? Но отчего же вы, милый мой, так плохо утешаете ее высочество, что она впадает в такую тоску? Ведь вы находитесь при ней безотлучно.
Должно быть, эта фраза не особенно понравилась Бирону, потому что он гневно набросился на слуг, убиравших зал:
– Не так, не так, черт вас побери! Я вам показывал, проклятые олухи!
Бестужев пошел к герцогине, улыбаясь про себя.
«И этот старший лакей обуреваем столь честолюбивыми планами, мечтами! Что это: заведомо немецкое нахальство, или действительно в истории России возможны такие поразительные чудеса?»
Анна Иоанновна так и рванулась к своему «старому другу».
– Петр Михайлович, как я рада тебя видеть! – искренне вырвалось у нее.
– Спасибо, ваше высочество, что думаете обо мне, – тепло ответил Бестужев. – За мои редкие посещения простите великодушно. Сами знаете, какое теперь положение дел.
Анна Иоанновна взглянула на Бестужева, после чего сказала:
– Как изменился ты в это время, мой милый Петр Михайлович! Поседел еще больше, согнулся…
– Проклятая политика не красит нас, дипломатов, – усмехнулся Бестужев и круто переменил разговор: – Даете бал, ваше высочество?
– Да, Петр Михайлович… Уговорил меня Эрнст… Большой он хлопотун! – оживилась Анна Иоанновна.
– О да! Он – очень энергичный человек, – как-то загадочно проронил обер-гофмаршал.
– И знаешь, Петр Михайлович, он готовит мне какой-то сюрприз! Ты ничего не слыхал об этом?…
– Кое-что слышал…
– Представь, он говорит, уверяет, что выписал какого-то великого человека… Как, бишь, он называл его? Ах, забыла…
– Великим магистром Джиолотти?
– Вот, вот! Эрнст говорит, что этот самый магистр обладает чудесным даром открывать будущее. Ты веришь в это, Петр Михайлович?
– Поживем – увидим, – уклончиво ответил Бестужев. – А вот скажите, ваше высочество, что это такое происходит с вашей гофмейстериной баронессой фон Клюгенау? Я во второй раз встречаю ее в слезах.
