Побег Ласки не оставил никакого сомнения в справедливости сказания шамана, и казаки с радостью пустились в обратный путь. Быстрое течение Силвы облегчило сплав их до Чусовой, но здесь их встретили всякого рода затруднения и бедствия. Уже более недели денно и нощно лил проливной дождик, резкий ветер вырывал весла из сильных рук гребцов, с упорством оспаривавших стремление реки, которая, как будто для вящего утомления дерзновенных, осмелившихся не уважать ее быстроту, с ревом катила по хребту своему камни им навстречу. «Стой!» – раздалось на первой лодке и громко откликнулось в утесах берегов, которые во многих местах столь низко нависли над водой, что представляли ворота, едва оставлявшие место для прохода под собой мелким ладьям. Можно представить, сколь трудны и опасны были таковые проходы, ибо волны, вырыв себе свободный ход под берегом, устремлялись туда всем своим напором, оставляя всю ширину реки почти лишенной воды. Только изредка перепрыгивали там струи, укрывшиеся от общего порыва, по изрытому и безобразному граниту, образуя пенящиеся каскады или крутящиеся водовороты.
– Видно, опять наткнулись на чертов омут, – сказал Чабан, утирая со лба крупные капли пота. – Когда-то Бог пронесет нас через них?
– Скоро соскучимся, – заметил Корж. – Еще другого ряда мозолей не наклеил себе на руки, а уж и плачешься. Подожди-ка, сударчик, узнаешь, что это были цветки, а ягодки впереди.
– Коли ты не шутишь, Грицко, то придется хоть бежать или кинуться в воду.
– Чего доброго?.. – примолвил Самусь, начальствовавший сей четвертой лодкой. – Ермак, ничего не видя, поднял голову выше Пискуна, который одним плевком вчера чуть всех нас не перетопил.
– Эко диво, братцы, этот проклятый камешек! – продолжал Корж. – Вода так и пищит, так и скачет вкруг его белым ключом, а миновать нельзя – уселся как медведь на самой середине.
– Говорят, что впереди еще около десятка таковых медвежат. Есть чем позабавиться.
– То-то и забава, коли со лба каплет кровь вместо пота! – сказал забавник, улыбаясь.
Между тем передовые лодки, на которых находился предводитель с шаманом, открыли себе путь и дали знать, чтобы все прочие проходили между третьей и четвертой скалами, перегородившими реку.
– Утри слезы-то, – закричал Корж Чабану, – вот тебе и каравайчики, свеженькие, тепленькие, так и отрезал бы краюшечку, да и в рот, а коли охота придет запить лакомый кусочек, то позевай только…
– Тебе все шутки, – ворчал Чабан, – а мне, право, не до них.
