Во время обеда гунны стали превозносить Аттилу:
– Велик наш царь, Аттила, и нет равного ему царя на свете! В свою очередь послы Феодосия начали превозносить своего императора:
– Наш Феодосий лучший император, и не было такого императора, как он! Только одному Августу он и равен!
А переводчик Вигила прибавил:
– Что вы, гунны, хвалите своего царя, человека, с таким императором, как наш божественный Феодосий!
За это сравнение гунны рассердились на послов императора и готовы были затеять ссору, но послы обратили разговор на другие предметы и старались ласковыми словами укротить гнев гуннов.
После обеда Максимин, чтобы совершенно примириться с посольством Аттилы, предложил Годичану и Оресту подарки: шелковые платья и индийский жемчуг.
Орест, дождавшись, пока Годичан оставил общество, обратился к Максимину и хвалил его благоразумие, что не вмешался в общий разговор, явно противный обоим правителям, и заметил ему:
– Зачем все, делая подарки Годичану, пренебрегли меня?
Послы императора, не зная, к чему относились подобные слова Ореста, спрашивали его:
– В чем и каким образом произошло такое пренебрежение?
Орест, однако, не сказав ни слова, вышел.
На другой день, продолжая путь, секретарь посольства, Приск Ритор, сошелся с Вигилою и повторил ему слова Ореста. Вигила отвечал:
– Орест отнюдь не должен сердиться за неполучение подарков наравне с Годичаном, потому что он есть только писец или секретарь Аттилы, а Годичан знаменитый вождь и вельможа и много выше его достоинством.
Затем Вигила обратился к Годичану и начал говорить с ним на славянском языке и все, о чем шла речь, передавал посольству. Но он посольство обманывал и передавал ему совсем другое.
Слушая все это, Орест начал нечто подозревать. А Вигила обманывал посольство потому, что боялся открытия заговора.
Наконец посольство императора прибыло в город Ниссу, который был почти совсем разорен и оставлен жителями. Только в развалинах церквей находилось по нескольку больных.
Перейдя реку Нишаву, посольство двинулось через нисские поля, которые еще были усеяны костями убитых в бывшем там недавно сражении.
На другой день посольство прибыло в главное становище Агинтея, главноначальствовавшего войсками Феодосия в Иллирике, находившееся неподалеку от Ниссы.
Феодосий дал Агинтею повеление отпустить послам пять гуннских беглецов, для пополнения числа семнадцати, которых обещался возвратить Аттиле.
Агинтей, отпуская бедных беглецов, насколько возможно, утешал их.
