– Согласен, но дело можно решить полюбовно и гораздо для тебя выгоднее. Послушайся моего совета и ступай к фельдмаршалу.
– Ни за что на свете, я уже вызвал его.
– Ладно, видно, тебя уже не переупрямить. Кто твой секундант?
– Никто.
– Как никто? Да без секунданта тебе голову с плеч снесут прежде, чем ты саблю из ножен вынуть успеешь.
– Мы так условились.
– Ну и дурак. Если ты убьешь Бирона, тебя казнят как убийцу, и он уж с того света не сможет засвидетельствовать твое благородство.
– Что же делать?
– Я съезжу к Бирону и попрошу его выбрать себе секунданта.
– А кто же будет моим?
– Ладно уж, подурачусь хоть раз в жизни. Может, мне удастся помирить вас.
– Напрасный труд! Я с этим негодя…
Замахав руками, Ханыков отправился к Бирону и через час возвратился с известием, что генерал с его предложением согласился. Затем он уложил Валериана в постель и велел ему хорошенько выспаться перед боем.
В Екатерингофе, который тогда походил более на лес, нежели на сад, близ дворца, построенного Петром Великим в память взятия им и Меншиковым 7 мая 1703 года двух шведских кораблей, Валериан явился в пять часов утра с своим другом, задолго до рассвета. Вскоре прибыли и Бирон со своим адъютантом. Удаляясь с потаенным фонарем в лес и выбрав между деревьями небольшую площадку, враги молча взяли сабли и стали друг против друга. Небо покрыто было тучами, и непроницаемый мрак разливался по всему лесу. Ханыков и адъютант Бирона взяли по зажженному факелу и стали один с правой, другой с левой стороны дуэлянтов. Красное сияние отразилось на блестящих саблях.
– Начинай, храбрый мальчик! – сказал Бирон, желая смутить Валериана. – Ты увидишь, можно ли безнаказанно оскорбить Карла Бирона! Не далее как сегодня вечером тебя отнесут к могиле при свете этих самых факелов. В них я вижу худое для тебя предзнаменование.
– Еще не известно, к кому оно относится, – возразил спокойно Валериан. – Вам следует начать, генерал! Я вас вызвал.
– Но прежде должно условиться, – заметил Ханыков, – насмерть ли драться или до первой раны?
– До тех пор пока голова его не соскочит с плеч и не спрячется в эту густую траву! – отвечал Бирон.
– Говоря о моей голове, вы забыли о своей! – сказал Валериан. – Впрочем, я согласен драться насмерть.
– Я бы советовал: до первой раны, – продолжал Ханыков. – Генерал! Мой друг так молод…
– Прошу секунданта не мешаться не в свое дело. Условия от нас зависят.
– Начинайте же! – сказал Валериан. – Мы не разговаривать сюда пришли.
