Катя бросила на пресс-секретаря умоляющий взгляд. – Ну хорошо. Сейчас.
Через несколько минут Катя взяла компьютерную распечатку. – Олег Коваленко и Татьяна Никитина. Вы что-нибудь о них знаете? – О Коваленко ничего, а Татьяна Александровна Никитина очень известная женщина. Владелица галереи фотографии "Фото АРТ" Одна из лучших галерей, занимающаяся пропагандой и выставками фотографий. Вы приходите к нам, в ЦДХ на выставки. Мы всегда рады нашим посетителям. – Хорошо, – вздохнула Катя.
"До выставок ли мне сейчас?" – подумала она. – До свидания. – Всего хорошего, – улыбнулась ей Оксана.
Борис Семенович Ямпольский ещё больше укрепил Катины сомнения.
– Э…э…э… вы понимаете, – рассуждал перед ней искусствовед, которого Катя из-за его внешнего вида не пустила бы даже в подъезд своего дома, не говоря уже о пороге квартиры. Рукава бархатного пиджака отсвечивали белыми пятнами, а брюки выглядели так, словно на них в большой придорожной пыли только что сплясало вдохновенную самбу племя африканских дикарей. Шею маститого обвивал бледно-желтый платочек, сильно похожий на носовой после многократного использования по прямому назначению.
Э… э… а… вы откуда? Я не расслышал, – внезапно огорошил он Катю.
– Журналистка из журнала "Седьмое небо".
У Кати там работала закадычная подружка Лариса.
– Никогда не слышал о таком, – поджал губы Борис Семенович. – Это не для высокого интеллекта, – успокоила его Катя, – поэтому вполне, возможно, что журнал и не попал в сферу вашего внимания. – Выставка показала достаточно высокий уровень репрезентативности… – Простите, – перебила его Катя, изо всех сил стараясь не потонуть в мудреных искусствоведческим терминах, – к огромному сожалению я тороплюсь и поэтому крайне ограничена временем. Я только хотела спросить вас о художественной ценности произведений, выставленных на стенде Макеева. – Весьма низкая. Я был крайне удивлен, что Таня Никитина, женщина с безукоризненным эстетическим вкусом приобрела эти сомнительные "шедевры". – Да уж, – пробормотала Катя, вспомнив "Белую лошадь".
Они сидели в уютном холле фонда Эстетического развития Москвы, где Ямпольский работал консультантом. – А Коваленко? – Я такого не знаю. Вероятно, из "новых русских". Ноль интеллекта и максимум амбиций. Второсортная публика. – Я тоже так думаю, – поддакнула Катя. – Еще вопросы есть? – Нет, спасибо за консультацию.
Искусствовед встал, снисходительно кивнув Кате, и направился в конец коридора, где находился его кабинет. После беседы с Ямпольским у Кати заурчало в животе. Приближалось время английского обеда, то есть пятичасовой трапезы. Трапезничать было негде и не с кем. В конце концов, спасительный выход был найден. Им оказалось симпатичное кафе с игривым названием "Лиловый бегемот". Таких Катя не видела ни в кино, ни в зоопарке, но создателям кафе было виднее. Пообедав бифштексом с жареной картошкой и морским салатом, Катя решила заехать к Ларисе, и увидев сбоку на стойке бара телефон, направилась к нему.
