– Ба! – процедил сквозь зубы ее суровый спутник. – Ты привыкла вмешиваться в то, во что не следует, и мешать всяким полезным предприятиям! Уволь на этот раз от своих скучных проповедей!
– Я знаю, что трачу понапрасну и время и слова: ты ни во что не веришь, – прошептала печально женщина. – Но этот человек – я не сомневаюсь в том – не торгует сукном! – добавила она.
– Тем лучше! – перебил отрывисто трактирщик. – Если он не суконщик, то, значит, ювелир.
– Все равно! Кто бы он ни был, но сердце мое обливается кровью при мысли о таком вопиющем предательстве! – произнесла она с невольным содроганием.
– Ну не кисни! Этот будет последним, клянусь тебе!
– Ты давал ту же клятву относительно прежнего постояльца и не сдержал ее!
– Еще бы! Ведь ты знаешь, что у него, к несчастью, не оказалось денег!
– А ты уверен, что у этого они есть?
– Вне всяких сомнений! Ведь ребенок заметил у него кошелек, и мы оба видели у него на руке массивное золотое кольцо.
– Эти кольца бывают по большей части дутыми, и в них немного толку.
– Перестань пороть чушь! – сказал в сердцах трактирщик и оттолкнул жену так неожиданно и сильно, что она свалилась бы, если бы не ухватилась за старые перила.
Эта грубая выходка острой болью отозвалась в душе молодой женщины – из груди ее невольно вырвалось рыдание.
– Замолчи же, змея! – прошипел Алико. – Ты хочешь разбудить уснувшего кота?
– Да, честно говоря, я от души желаю, чтобы этот кот проснулся! – отвечала она.
– Конечно, для того, чтобы дать ему возможность убить твоего мужа?
Трактирщик наклонился к жене, и взгляд его был исполнен таким бешеным гневом, что она побледнела еще сильнее и закрыла лицо дрожащими руками.
Ее горе мгновенно смягчило Алико: он обожал жену.
– Тебе, право, не следует бояться моих вспышек! – произнес он заметно спокойнее. – Ты можешь оставаться, я пойду один… если ты боишься.
– Я вовсе не боюсь, и ты сам это знаешь, – возразила она, окинув его гордым и презрительным взглядом. – Вспомни свою стычку с пограничной стражей! Я рисковала жизнью, чтобы спасти тебя, я отбила тебя у таможенных сыщиков и требую, чтобы ты пощадил этого человека.
Глаза молодой женщины излучали решимость: она повелительно протянула руку и преградила мужу путь.
– Это мягкосердечие вызвано, разумеется, любезностью приезжего и тем, что он пожелал подарить тебе алое испанское сукно? – произнес Алико с насмешкой. – Хватит переливать из пустого в порожнее; можешь оставаться или идти со мной, но ты не заставишь меня изменить решение.
