В углу громко разговаривали какие-то купцы с красными лицами, видно только что переместившиеся в вагон из какого-нибудь трактира, где сильно подвыпили.
Мужик притворился тоже пьяным и, сев на лавку, стал дремать, нахлобучив на самый нос козырек фуражки.
Вот вошел какой-то господин и сел в купе напротив него.
Господин, видимо чиновник, судя по портфелю, был не из важных чинов и еще менее важного склада.
Бедность сквозила в каждой складке его одежды и в каждой черте изнуренного лица.
Он, видимо, очень устал на службе, может быть, вышел последним и теперь спешил на дачу в семью съесть свой холодный обед вместо ужина.
Поезд тронулся.
Мужик клевал носом, но если бы кто пристальнее заглянул в это декорированное и раскрашенное лицо, тот с ужасом отшатнулся бы – так сверкали тревожные глаза его.
И действительно, Шилов готовился к очень решительному шагу.
Вот прошел обер-кондуктор, простриг его билет и ушел дальше вместе с кондуктором, по обычаю крепко хлопнув дверью.
Парень совсем опустил голову и мотался из стороны в сторону, являя из себя жаждущего уснуть пьяницу.
Вот он нагнулся, потому что уронил мешок, и одновременно рука его подложила что-то под лавку соседа. Это был великолепный сафьяновый бумажник с короной и вензелем. Затем парня уже совсем развезло, он лег на свой мешок и заснул.
Сосед, случайно задев ногой какой-то предмет, поднял его и, вздрогнув от неожиданности, огляделся вокруг.
Купцы все шумно разглагольствовали, пьяный парень сзади уже спал крепким сном.
Бумажник исчез в кармане соседа.
Мужик приподнял тихонько козырек фуражки и пристально оглядел спину, плечи и костюм соседа.
На лице его изображалась радость удачи.
Он тотчас же опять нахлобучил картуз и снова притворился спящим.
Поезд громыхал.
С обоих боков его мелькали, вальсируя, маленькие перелески, с шумом проносились мосты и будки стрелочников.
Но вот поезд замедлил ход.
Станция.
Сосед не шевелился.
Ему не тут, значит, надо было выходить.
Не шевелился и парень.
До второй станции расстояние было самое коротенькое.
Ехали не больше трех минут.
Чиновник с портфелем сложил газету, которую читал, впрочем, как заметил мужичок, более показывая вид, что читает, и встал.
Мужичок тоже, кряхтя, зашевелился, взял свой мешок, палку и пошел за чиновником.
Была минута! Ужасная минута. Он увидел, что чиновник колеблется: отдать ли находку жандарму или не отдать.
И – о радость! Он прошел. Он сошел с дебаркадера, он идет по аллее к дачам.
Мужичок издали следует за ним, ковыляя неровной походкой…
