Когда императору были доложены предварительные результаты проверки, он поначалу лишь усмехнулся, и вспомнил слова своего старшего брата императора Александра I. Тот как-то сказал, узнав об очередном казнокраде: «Они украли бы мои военные линейные суда, если бы знали, куда их спрятать, и они бы похитили у меня зубы во время моего сна, если бы они могли вытащить их у меня изо рта, не разбудив меня при этом».
Но потом, по мере того, как император знакомился с документами Тайного комитета, Николаю стало не до шуток. Особенно испортил настроение царя информация о неслыханном воровстве любимца и доверенного лица императора графа Петра Андреевича Клейнмихеля. Николая возмутил не сам факт казнокрадства графа, а то, что тот нагло обманывал самого самодержца.
17 декабря 1837 года в Зимнем дворце вспыхнул пожар, который длился тридцать часов. Полностью же затушить последние очаги возгорания удалось лишь через трое суток. В огне пожара погибло много имущества и практически вся обстановка царской резиденции. От дворца осталась фактически лишь обгоревшая и закопченная кирпичная коробка.
Восстановлением дворца руководил архитектор Стасов, а все выделенные на восстановление деньги шли через Клейнмихеля. Чуть больше года понадобилось для того, чтобы Зимний дворец был полностью восстановлен. Император был восхищен расторопностью и старанием куратора работ. Клейнмихель был возведен в графское достоинство, и в честь него выбита золотая медаль с надписью «Усердие все превозмогает».
И вот теперь выясняется, что значительная часть денег, ассигнованных на восстановление Зимнего дворца, прилипло к жадным загребущим рукам Клейнмихеля. Выходит, что помимо того, что царь был обворован, он еще оказался и одурачен.
А дело о дворцовой мебели окончательно доконало Николая. Согласно документам, Петр Андреевич Клейнмихель украл практически все деньги, полученным им на закупку новой мебели для Зимнего дворца. Выяснилось, что он заказывал мебель у поставщиков, а получив ее, отказывался оплатить счета. Император возмущенно кричал, что он теперь уже не знает, принадлежит ли ему тот стул, на котором он сидит. Похоже, что песенка графа Клейнмихеля была спета. Николай запретил ему появляться во дворце, и приказал членам Тайного комитета продолжить собирать документы о казнокрадстве Кленмихеля, чтобы по готовности передать их в суд.
– Это уму непостижимо, – император в сердцах жаловался Шумилину, которого он ознакомил с результатом работы Тайного комитета, – Александр Павлович, неужели у нас в России нет ни одного чиновника, который бы не воровал казенные деньги и не брал бы взятки? А как у вас с этим обстоит? Сумели ли вы побороть своих казнокрадов?
