– Господа! – воскликнул Невельской, – я кажется нашел способ, куда нам спрятать подальше мистера Уркварта, чтобы он во время ремонта «Богатыря» не мешал нам.
Подполковник встрепенулся, и вопросительно посмотрел на лейтенанта.
– И каков ваш способ, Геннадий Иванович? Куда вы хотите упрятать нашего пленника? Учтите – он нам нужен живой, и, желательно, в полной целости и сохранности.
– Я встретил своего старого знакомого, – сказал Невельской. – он владелец и капитан трехмачтовой шхуны «Ласточка». Его корабль ходит по Балтике, перевозя грузы из скандинавских портов в Ригу, Ревель и Петербург. Сейчас «Ласточка» стоит под погрузкой у причала Кристиансанна. Груз – бочки с сельдями. По количеству бочек на причале, погрузка началась недавно, то есть, как минимум, он еще пробудет в порту два-три дня. Я могу встретиться с ним, и договориться, чтобы он прихватил с собой несколько пассажиров, и бочку с «селедкой». Степан Михайлович человек честный, ему можно доверять. Думаю, что он не откажет, когда узнает, что дело идет об интересах государства.
– Ну, что ж, это, пожалуй, неплохой вариант, – кивнул Щукин. – Геннадий Иванович, не могли бы вы сразу же после швартовки «Богатыря» отправиться к вашему приятелю, и пригласить его к нам. Мы побеседуем с ним, и предложим нам помочь. А ночью мы могли бы переправить мистера Уркварта на «Ласточку», чтобы он там, аки князь Гвидон, спокойно дождался выхода шхуны из порта. А «Богатырь» пусть спокойно чинится в Кристиансанне.
– Хорошо, Олег Михайлович, – кивнул Невельской, – я так все и сделаю.
Через полтора часа по трапу, переброшенному с пристани на борт русского парохода-фрегата, поднялся лейтенант Невельской в сопровождении мужчины лет тридцати пяти, в морской куртке и широкополой шляпе. Он с достоинством поздоровался с капитан-лейтенантом фон Глазенапом и подполковником Щукиным. Его пригласили пройти в каюту командира «Богатыря».
Гость назвался Степаном Михайловичем Поповым, отставным мичманом российского флота, владельцем шхуны «Ласточка». Решив не ходить вокруг да около, Щукин сразу же ввел Попова в курс дела. К его чести, он не стал отнекиваться, и почти сразу же согласился помочь. Похоже, что тяга к авантюрным приключениям у отставного мичмана была в крови. Но, что не менее ценно, он был сообразителен и знал, что любопытство в некоторых случаях вещь абсолютно ненужная. К примеру, он не стал спрашивать – кого именно собираются доставить в Россию, и почему он так интересует III-е отделение.
