Думаю, что один из открытых вами островов вы непременно назовете именем вашей учительницы, – Олег хитро улыбнулся, и посмотрел на свою дочь.
– Пренепременно, Олег Михайлович, – воскликнул Невельской, – я бы назвал в честь мадемуазель не только остров, но и целый континент, но, они, к сожалению, все уже открыты.
– Хватит вам тут лясы точить, – ворчливо произнес Вадим Шумилин, заходя в кубрик, – мы уже на подходе к Датским проливам. Ветер крепчает, и капитан-лейтенант фон Глазенап хочет зайти в один из норвежских портов, чтобы переждать там шторм. Так что надо усилить охрану нашего узника – как бы он не попытался воспользоваться нашей стоянкой и сбежать на берег…
Так тому и быть!
Император при очередной встрече с Шумилиным выглядел чем-то озабоченным. Николай явно нервничал, отводил при разговоре глаза, словом, чувствовалось, что он хочет что-то сказать своему «тайному советнику» из будущего, но не решается сделать это.
Александр, видя душевные муки императора, не выдержал, и, дождавшись паузы в разговоре – речь шла о делах внешнеполитических – спросил у царя напрямую,
– Ваше величество, что-нибудь произошло? Я вижу, что вы чем-то сильно озабочены.
Император нахмурился и грозно посмотрел на Шумилина. Но, видимо, вспомнив – с кем он имеет дело, обмяк, и лишь досадливо махнул рукой.
– От вас, Александр Павлович, ничего не скроешь, – сказал он. – Не хотел я говорить о своих семейных делах, но, видимо, придется. Речь пойдет об Адини.
Шумилин понимающе кивнул головой. В каждый его приезд в Зимний дворец бедная девочка старалась увидеться с ним, чтобы спросить – как идут дела у наших «аргонавтов», отправившихся на берега Туманного Альбиона, чтобы привести в Петербург «золотое руно» – сэра Дэвида Уркварта собственной персоной. Александр, как мог, старался успокоить Адини, сообщая ей, что все участники этого похода живы и здоровы, и в самом ближайшем времени вернутся домой целыми и невредимыми.
Адини благодарно кивала ему, и украдкой вытирала слезы со своего прекрасного личика. Шумилин с ней в свое время уже говорили об ее чувствах к Сергееву-младшему. Тогда он постарался успокоить эту милую и добрую девочку-девушку, но, похоже, что каждый день разлуки с любимым стоил ей года жизни.
Видимо, то же самое думал и ее отец. Император мог бы решить этот вопрос кардинально – отослать Адини к ее прусским кузинам, а самому заняться поиском для нее жениха из числа многочисленных европейских принцев и герцогов. Только… Только сколько проживет его бедная Адини, разлученная со своим любимым? Конечно, династические принципы – это вещи важные и незыблемые, но, неужели, они окажутся дороже жизни его родной дочери?
