Так что, Олег Михайлович, на машину надейся, а про паруса не забывай. Но, давайте уйдем в кубрик, чтобы не мешать команде. Все равно мы ей ничем помочь не можем.
По дороге в кубрик Щукин решил заглянуть в узилище, где находился их самый ценный трофей – мистер Уркварт – чтобы удостовериться в его полной целости и сохранности.
Шотландец, похоже, качку переносил нормально, но был зол, как собака, и вместо приветствия что-то прорычал в адрес Олега, больше похожее на медвежье рычание. Потом он немного успокоился, и наставительно заявил, что шторм – это кара Господня русским еретикам за их дерзость и гордыню, и что он будет очень рад, если корабль пойдет ко дну. Правда, мистер Уркварт похоже забыл, что он тоже находится на этом корабле, и попадет в «сундук Дэви Джонса» вместе со всеми.
В кубрике на рундуке сидела Надежда Щукина, непринужденно беседовавшая о чем-то с Сергеевым-младшим и лейтенантом Невельском. На небольшом столике перед ними стояло блюдо с яблоками, свободно разгуливающее по столешнице во время крена корабля то в одну, то в другую сторону.
– Я вижу, что на вас, мадемуазель, качка абсолютно не действует, – польстил девушке Невельской. – Из вас бы Надин, мог бы получиться неплохой моряк.
– Эх, Геннадий, – Надежда кокетливо улыбнулась, – если бы вы только знали, что такое «бочка», «штопор», или «иммельман»… Когда в течение нескольких секунд верх и низ меняются местами, а земля крутится, словно в калейдоскопе, то какая-то там качка покажется вам детской забавой.
– Ну, скажем, что такое бочка и штопор господин лейтенант знает, – подколол лейтенанта Николай, незаметно для Надежды подмигивая Невельскому, – только у нас они имеют и другое значение. С фигурами высшего пилотажа он вряд ли знаком.
– Высший пилотаж? – Невельской сделал удивленное лицо, – а что это за штука такая?
– Гм, – Надежда была немного озадачена, – ведь ей трудно было так сразу объяснить человеку XIX века – что такое авиация и спортивные соревнования по высшему пилотажу. – Геннадий, высший пилотаж – это когда пилоты управляют своими самолетами, заставляя их совершать разные маневры в воздухе.
Невельской недоуменно пожал плечами, показывая, что ему непонятно объяснение мадемуазель Щукиной. Тогда Надежда достала из корабельного рундука небольшой альбом с фотографиями, который она среди всего прочего имущества взяла с собой в плаванье.
– Вот, это я у своего самолета, – сказала она, показывая Невельскому фото, на котором она в черной обтягивающей футболке и шортах стояла рядом со спортивным одномоторным самолетом Як-52.
