Пока же Александр жил в Аничковом дворце, в покоях, отведенных ему императором. А Виктор Сергеев большую часть времени проводил в своем имении, налаживая в нем хозяйство.
В один из августовских дней, когда с низкого свинцового неба сыпался нудный питерский дождь, Шумилин валялся на диване в халате и домашних туфлях с книжкой в руках. Делать ему ничего не хотелось, к тому же голова ужасно болела, просто раскалывалась. Сие предсказывало скорую перемену погоды.
И вот, когда он раздумывал – принять таблетку от головной боли, или чуток подождать, в дверь его комнаты кто-то вежливо постучал. Это пришел лакей князя Одоевского с запиской, адресованной Александру. Прочитав ее, он встал с дивана, выпил таблетку пенталгина, и стал переодеваться.
В своей записке князь сообщал ему, что у него в гостях находится очень интересный человек, и, если Александру Павловичу будет угодно, то он познакомит его с этим гостем.
Заинтригованный, Шумилин вместе с терпеливо ожидавшим его лакеем, отправился на Фонтанку, не обращая внимания на дождь, благо от Аничкова дворца до дома Одоевского было рукой подать. В прихожей он отдал мокрый зонтик и цилиндр горничной, и с ходу попал в могучие объятия князя.
– Дорогой Александр Павлович, – воскликнул Одоевский, – я так рад вас видеть! Если бы вы знали – как возликовало мое сердце, услышав ваш голос! Прошу вас, проходите быстрее в гостиную. Княгиня и мой гость ждут вас с нетерпением.
Шагнув в гостиную, Шумилин замер от изумления. Рядом с улыбающейся княгиней Ольгой Степановной сидел худощавый военный в чине поручика, который мило беседовал по-французски с хозяйкой дома. Александр сразу узнал гостя князя – это был Михаил Юрьевич Лермонтов, поручик Тенгинского пехотного полка.
Одоевский представил его Лермонтову, как друга их семьи. Князь присовокупил, что Александр Павлович долгое время жил вне пределов России, поэтому он еще не до конца освоился в Петербурге и плохо знает здешние нравы и обычаи. Из этих его слов Шумилин понял, что они еще не успели рассказать поэту о том, что он человек из XXI века.
Насколько было известно Шумилину, поручик Лермонтов находился на Кавказе в отряде, действовавшим против немирных горцев до января 1841 года. Потом его бабушка, Елизавета Алексеевна Арсентьева, урожденная Столыпина, имевшая в столице влиятельных родственников и знакомых, выхлопотала для внука разрешение приехать в Петербург.
И тут Шумилин вспомнил, что где-то недели три назад, в разговоре с императором он посетовал на то, что после смерти Пушкина в России остался один единственный поэт, равный ему по своему таланту. Правда, он сейчас сражается с чеченцами в отряде генерала Галафеева. Николай нахмурился, хотел было что-то сказать Александру, но промолчал. Больше ни Шумилин, ни Николай этого вопроса не касались.
