Наконец народ схлынул: уехавшие – уехали, ушедшие – ушли…
– Понимаешь, Евсеева… – начал я.
– Меня Ира зовут, если не позабыл, – перебила меня Евсеева.
Это было хорошим знаком.
Я улыбнулся. Как мне казалось: с некоторым мужским превосходством.
– Понимаешь, Ира, любовь моей жизни довольно необычна. Но она очень умная, с ней даже можно разговаривать…
– Надеюсь, это не какая-нибудь дурацкая машинка, – Ирка попыталась заглянуть в сумку и увидела ляговоз. – Неужели мышь?
Я молча достал ляговоз и открыл крышку.
Евсеева не произвела на Лягу никакого впечатления: лягушка продолжала плавать, лениво пошевеливая лапами.
Ирка спросила с явным ужасом:
– Что это?
И склонилась над Лягой.
На лягушку упала тень, и Ляга постаралась выплыть на солнце.
Ирка вскочила и даже отступила назад.
– Совсем, что ли, крыша улетела? – почему-то прошептала она.
Я оставался совершенно спокойным, как и подобает настоящему мужчине в сложной ситуации:
– Знакомься, это Ляга. На самом деле она – красава, очень симпатичная и умная. Я уверен: она меня не только узнаёт, но и любит. – Я помолчал и добавил: – Она, между прочим, одинокая. – Потом у меня в голове что-то замкнуло, и я выплюнул совсем уж сентиментальную нелепость: – Между прочим, кроме меня, у нее никого нет.
Евсеева глянула на меня с недоверием, села рядом и начала решительно разглядывать Лягу.
– Терпеть не могу лягушек, – произнесла она почему-то ласково.
Я согласился:
– Лягушек мало кто любит. И что же им теперь делать?
Евсеева неожиданно спросила:
– Можно ее погладить?
Я кивнул.
Ирка засунула палец в ляговоз и провела им по спинке Ляги.
Ляга недовольно отплыла.
– Скользкая и холодная, – вздохнула Евсеева и добавила: – Не нравится ей.
– А тебе бы понравилось, если бы ты, скажем, ехала в машине, а к тебе подошел бы какой-нибудь неизвестный тебе великан и начал гладить по спине?
Пока Ирка раздумывала, что бы мне такое ответить покруче, подошел очередной автобус, и я, на всякий случай, закрыл ляговоз крышкой.
Тем более, что какой-то дядька, заметив Лягу, буркнул:
– Развели всякую гадость, молодежь!
На этот раз я не удержался и ответил:
– Чего вы нас так не любите? Мы же ваше продолжение.
– Поумничай тут, – предсказуемо ответил дядька и исчез в набитом животе автобуса.
– Куда пойдем? – спросила Ирка, когда автобус отъехал.
Я хотел бы ее позвать в кафе, в какую-нибудь самую простую «Шоколадницу». Но денег не было. Родители категорически не давали мне свободных денег, чтобы я не потратил их неизвестно на что.
