Говорите любимым о любви | страница 10

Вот здесь, у старой березы, они расстались. Здесь вчера наговорили они друг другу много горьких, обидных, запальчивых слов.

Отсюда ее лыжня свернула в сторону, на просеку, ведущую к окраине города.

Лейтенант остановился и долго смотрит на свою вчерашнюю лыжню, осиротевшую, одинокую.

Он будет приходить сюда каждый день. Будет ждать ее, чтобы сказать:

— Прости. Я был неправ.

Ведь она вернется, правда?

Вера проводила его до проходной.

— Так ты обязательно приходи, — еще раз напомнила она. — Уж очень хочется, чтобы этот день был особенным, праздничным. Ведь в жизни раз бывает восемнадцать лет…

Знаешь, я хотела пригласить всех, всех своих подружек. Да только мама сердится. Опять, говорит, придется стулья у соседей занимать, да и шумно очень.

Николай твердо обещал прийти.

С тем и расстались.

Разговор этот происходил в прошлую субботу, неделю назад. Сегодня у Веры день рождения. А Николай, как на зло, назначен в наряд, дневальным по роте. Вот незадача-то! Сразу сказать командиру постеснялся, а теперь вот мучайся, переживай.

Солдаты готовились к увольнению в город: подшивали свежие подворотнички, гладили мундиры, чистили сапоги.

Николай с завистью смотрел на них, а на сердце у него кошки скребли.

Подошел рядовой Сотников, лучший друг Николая, шутливо толкнул его плечом:

— Чего надулся? О будущей теще, что ль, задумался!

— Иди ты… знаешь куда? — огрызнулся Николай.

— Знаю. В город. В кино. Вот они — два билета.

Николай вздохнул.

— Ну, правда, Коля, может, случилось что? — участливо, вполголоса опросил Сотников.

— У Веры сегодня день рождения. А я — сам видишь…

— Николай отвернулся, в горле у него перехватило.

— Да-а, — протянул Сотников. — Худо, брат. А она, значит, даже и не знает, что ты в наряде?

— Нет… Слушай, Петька, друг. Забеги к ней, предупреди, а?

— Вообще-то… это, конечно, можно, — как-то сразу потускнел Сотников. — А где она живет?

— На Заветной, 25. За радиозаводом.

Сотников прикинул в уме, покачал головой.

— Не успею. Не по пути мне. Да и далеко очень. Ты уж извини, пожалуйста. — Он виновато развел руками.

Николай зло чертыхнулся. «Тоже мне, друг называется, — в сердцах подумал он. — Ну, погоди, Петька…» Мимо проходил ефрейтор Кандыба. Николай — к нему.

— Слушай, друг…

Кандыба внимательно выслушал его, записал адрес, потом зачем-то посмотрел на часы, еще раз переспросил адрес и, наконец, вымолвил.

— Не можу, братику. Никак не можу. Дило есть.

Николай бросился к сержанту Семенову — он как раз наводил глянец на сапоги, потом к рядовому Топырину, к Завадскому, Рулеву… Все его участливо выслушивали, спрашивали адрес, и все ссылались на какие-нибудь неотложные дела, на чрезвычайную занятость в городе именно в сегодняшний вечер.