Казалось бы, что женщина, получившая такое предупреждение в чужой стране во время войны, должна была научиться держаться тише воды, ниже травы. Но Ева была на этот счет другого мнения. Она продолжала свои изыскания с удвоенной энергией.
Почтовая цензура к тому времени взяла под подозрение письма без подписи, адресованные одному лицу в Копенгагене и исходившие от одного блумберийского корреспондента. Все письма в Копенгаген были написаны одной и той же рукой. Видимое содержание их было абсолютно безобидным, но совсем другого характера было содержание, написанное симпатическими чернилами.
Контрразведка принялась за работу. Один ее изобретательный работник представился в гостинице как артиллерийский эксперт и постарался попасть в общество этой подозрительной женщины, которой стал рассказывать всевозможные невероятные истории.
И вот каждый вечер в обществе других ничегоне подозревающих лиц разыгрывался этот фарс. Сотрудник контрразведки рассказал немало небылиц о чудесных изобретениях и фантазировал так бесцеремонно, что его коллеги-офицеры стали подмигивать друг другу: рассказчика зачислили в разряд первоклассных лгунов.
Однажды он рассказал Еве об одном «удивительном» прожекторе, который будто бы собирались ввести в систему противовоздушной обороны Лондона. Луч этого прожектора должен был оставаться невидимым неприятелю.
Несколько дней спустя этот вымысел был передан в обычных письмах Евы де Бурнонвиль в Копенгаген.
15 ноября 1915 года де Бурнонвиль предъявили формальное обвинение на основании закона об обороне королевства. Разведчица была заключена в Холловейскую тюрьму.
На допросе выяснилось, что, рискуя жизнью в качестве немецкого шпиона, она получала 7,5 фунта стерлингов в неделю.
Может быть, многих это разочарует, но приходится опровергнуть миф об «изумительных» женщинах-разведчицах, которые тратят баснословные суммы денег. Германия считала, что сведения о противовоздушной обороне Лондона больше 7,5 фунта стерлингов в неделю не стоят.
При аресте у Евы был найден чек на месячное жалованье. Она говорила, что не любит немцев и, если мы согласны, станет работать для союзников. Она была осуждена на смертную казнь, но приговор был заменен вечной каторгой. В феврале 1922 года Ева была выслана на родину.
