— Ну, что опять? — без должного сострадания спросил он у корчащегося, якобы от боли, Юлика. — Ты можешь потерпеть немного? Ты ж мужик. Остановимся на ночь, и будешь своими болячками заниматься.
— Потерпеть? Болячками?! — возмутился Юлик. — Я может, только и делаю, что терплю. У меня невыносимые боли в животе. Все скрутило, разогнуться не могу. Терпел, сколько мог, еле шел. Это нервное. Так бывает.
— В передаче видел? — угрюмо спросил Андрей, надвигаясь на звезду, как гора на муравья.
Юлик засопел.
— Кончай уже, — сказал бесчувственный капитан. — Если у тебя еще какой-нибудь припадок случится, я тебя сам вылечу, сразу ото всего. Будешь здоровый, бегом будешь бежать впереди всех. Понял?
Смерив неблагодарного хама презрительным взглядом, Юлик с гордо поднятой головой направился вперед. Остаток дороги звезда шла молча, без новых приступов невыносимой боли, головокружений и колик, явившихся следствием потрясения, предаваясь размышлениям о человеческой неблагодарности, черствости и способности быстро забывать сделанное добро. Да, что б он еще раз подвиг совершал, да ни за что. Никто не ценит истинного героизма и самопожертвования. Шиш им, а не подвиг. Пусть теперь сами выкручиваются, как хотят.
Пройдя еще пару-тройку километров, компания остановилась на ночлег. Перекусив черствым хлебом, найденным в запасах бандитов, у которых, видимо тоже были не лучшие времена, и запив его каким-то кислым вином из того же источника, усталые скитальцы почти моментально погрузились в глубокий сон.
Глава 17
Много шума и ничего
26 апреля
Прохоров включил компьютер и попытался сосредоточиться на содержании отчета о проделанной работе. За три прошедших дня сделано было немало, но результат был по-прежнему нулевой. Вчера трое ребят из группы Прохорова целый день носились Саврасками по Москве, опрашивая всех авторитетных личностей, занимающихся историей, и в частности средневековьем. Показывали фото одежды убитого и меча. Ученые в один голос утверждали, что все очень-очень смахивает на подлинное, то есть слова восторженного дядьки Синицына подтвердились. Затем объехали клубы любителей реставрации и всякой подобной чепухи. Никто убитого не опознал, но зато все, как один жутко восторгались и завидовали, не тому, что мужик помер, конечно, а костюму. «Чума!». «Класс!». «Нереально круто!». «У кого заказывал?». «Вот это, супер!». «Убил бы, за такой, честное слово!» — у автора данного комментария, проверили алиби. Не он.
