– Прошлой ночью в мой дом проник незваный гость. Он ударил меня и украл моего слугу.
Джарек кивнул на старую невольницу на арене и громко произнес, чтобы все вокруг услышали:
– Этого гостя впустила Грета.
Аша перестала дышать.
– Все, что ей нужно было сделать, – это рассказать мне, куда они ушли. Но она отказалась, – продолжал Джарек. – Так что, боюсь, я буду вынужден ее наказать.
Аша сжала кулаки.
– Еще не поздно, – он повернулся и посмотрел ей в глаза. – Она может сказать, где мой невольник, прямо сейчас, и я ее прощу.
Первой мыслью Аши было вскочить и крикнуть, что служанка ни при чем, во всем виновата только она, дочь короля, и что невольник, которого они разыскивают, прячется в храме. Но даже если она сейчас все это скажет, Грета все равно умрет: она помогла Аше совершить преступление. Джарек может говорить о прощении, но он никогда никого не прощает. Как только Аша признается, в то же мгновение слуга Джарека будет убит. И Майя, жрица храма, – возможно, тоже. Аша крепко сжала губы. Она смотрела на поле арены не отрываясь.
Юный невольник и Грета знали друг друга, поэтому их бой продолжался так долго. Если бы они не были знакомы, все бы закончилось гораздо быстрее.
Парень медлил: ему было неимоверно трудно поднять руку на старую женщину, которую он знал. Грета отбросила свой нож. Сверкнув лезвием, он отлетел и воткнулся в красный песок. Мальчик опустился на колени перед старухой. Свободной рукой он дотронулся до ее затылка. Аша видела, как шевелятся его губы: он что-то у нее спрашивал.
Грета кивнула.
Мальчик провел лезвием по ее горлу.
Алая кровь залила его пальцы и грудь невольницы. Он крепко прижал ее к себе и держал до тех пор, пока жизнь не покинула ее тело.
Арена разразилась криками восторга и разочарования – в зависимости от того, какова была ставка. Те драксоры, что поставили на победу юного невольника, спешили за своим выигрышем. Другие угрюмо пялились на залитый кровью песок и неподвижное тело.
Аша в оцепенении смотрела, как мальчик, повесив голову, сидит, склонившись над Гретой. Какое-то время он не двигался, а затем поцеловал ее в лоб и пробормотал что-то вроде молитвы. Солдаты подняли тело и унесли прочь с арены.
Тогда юный невольник вонзил нож в свое собственное сердце.
Одно Аша знала наверняка: она не выйдет замуж за Джарека. Если она погибнет, охотясь на Кодзу, так тому и быть. Уж лучше быть мертвой, чем замужем за чудовищем.
Аша проскользнула сквозь шумную толпу драксоров и бегом бросилась по улицам, испытывая одно-единственное непреодолимое желание – погрузить лезвие своего топора в драконье сердце. Городские стены давили на нее. Она мечтала ощутить камни Расселины под ногами, почувствовать ветер пустыни на лице. Но больше всего она хотела поднять голову Первого Дракона на глазах у всего города и увидеть выражение лица Джарека, когда ее отец объявит о расторжении их помолвки.
