— Всему своё время, Тор, — немножко надменно бормотал парень. Он называл себя Максимом, а нас заставлял называть его Знаток, — когда-нибудь мы сделаем это.
Он был лидером от дьявола. В нём сочеталась красота и воля. Ум и желание действовать. Он, обладая великолепными ораторскими способностями, не раз кричал, заводя толпу на собраниях: 'Мы лучше умрем, чем предадим идею!'. Это был человек, который, если бы во всеуслышание крикнул 'Sieg', то услышал бы в ответ миллионы 'Heil'! Главным достоинством Знатока, отчего он и получил свое прозвище, было то, что он пока ещё каким-то непостижимым образом ни разу не попадал в поле зрения органов. Был, правда, у Знатока ещё один пунктик — заставкой в его мозгу была главная страница 'Кавказ-центра'.
— Будущее возрождение Белого человечества возможно только под зелёным знаменем ислама. Христианско-алкогольная система ценностей не отвечает чёрному вызову, и на её место должна прийти более сильная идеология. Белый ислам. Ислам с человеческим лицом.
Алекс, по обыкновению молчавший, наслушавшись таких разговоров, всегда хмыкал и смеялся:
— Друзья, я вам ответственно заявляю: всё, что вы только что сказали, есть несусветная чушь. Белый ислам, пангерманизм, бабохейт, да вы за что вообще боретесь? За собственные комплексы или за Белую расу?
За себя я не был уверен, но остальные ненавидели его. Про Алексея, как он просил себя называть, и Алекса, как называли его мы, нельзя было сказать чего-то выдающегося. Он был некой усредненной единицей, нормой, обычным солдатом обычной войны. Такое лицо после войны обязательно вырезают на памятниках и рисуют на героических картинах. В нашей команде его никто не любил, если мы вообще ещё были способны любить. Он был постоянным критиком, не давая нам увязнуть в ненависти. Глупец, ведь в этом было наше спасение. И всегда, чтобы ни сказал Алекс, почему-то доставалось именно мне:
— Слышал, Козлик, что тебе сказал дядя Лёша? — кривлялся мелкий бес Фугас, — люби рузких ублюдков. Гоняй за ветеранов во славу России.
— Я тебе не козлик, — ору я, — у меня имя есть!
Ненавижу, когда меня называют Козликом, а Алекс ненавидел, когда его передергивали:
— Да пошли вы! Занимаетесь всякой ерундой. Я вам давно предлагал...
Торвальд, поднимая кустистые светлые брови, спросил:
— Тогда почему ты сегодня акционируешь с нами?
— Делай больше, делай лучше нас, — добавил, пожимал плечами Знаток, — тебе никто не мешает. Хочешь — Путинку пей, хочешь — в Иисус-крю вступи. Если тебя что-то не устраивает, тогда тебе не по пути с нами. И что с тобой произошло? Очень жаль, ведь раньше мы были соратниками.
