Я позвонила Иосифу:
— Приходи завтра на смотрины. Прихорошись, побрейся и прояви геологический энтузиазм.
Бродский явился обросший трехдневной щетиной в неведомых утюгу парусиновых брюках. Нет, франтом он в те годы не был…
Итак, Иосиф плюхнулся, не дожидаясь приглашения, в кресло и задымил в нос некурящему Богуну смертоносной сигаретой «Прима».
— Ваша приятельница утверждает, что вы любите геологию, рветесь в поле и будете незаменимым работником, — любезно сказал Иван Егорыч.
— Могу себе представить… — пробормотал Бродский и залился румянцем (в юности он был мучительно застенчив).
— В этом году у нас три экспедиции: Кольский, Зауралье и Магадан. Куда бы вы хотели?
— Абсолютно без разницы, — хмыкнул Иосиф и схватился за подбородок.
— Вот как! А что вам больше нравится, — картирование или поиски и разведка полезных ископа…
— Один черт, — перебил Бродский, — лишь бы вон отсюда!
— Может, гамма-каротаж? — не сдавался начальник.
— Хоть — гамма, хоть — дельта, — не имеет значения, — парировал Бродский.
Богун поджал губы.
— И все-таки, какая область геологической деятельности вас интересует?
— Геологической? — переспросил Иосиф и хохотнул.
Богун опустил очки на кончик носа и поверх них пристально взглянул на поэта. Под его взглядом Бродский совершенно сконфузился, зарделся и заерзал в кресле.
— Позвольте спросить, — ледяным тоном произнес Иван Егорыч. — А что-нибудь вас вообще интересует?
— Разумеется, — оживился Иосиф. — Еще как! Больше всего меня интересуют проблемы духа… как бы объяснить вам попроще… Точнее, сейчас меня занимает метафизическая сущность поэзии…
Наконец-то предмет беседы заинтересовал Бродского. Он уселся поудобнее и собрался было развить свою мысль, но ошеломленный Богун пробормотал: «Минуточку», привстал с места и поманил меня рукой.
— Пожалуйста, будьте добры, проводите вашего знакомого до лифта.
— Выходя вслед за Иосифом из кабинета, я обернулась. Иван Егорыч глядел на меня безумным взором и энергично крутил пальцем у виска.
Однажды в супермаркете, в отделе деликатесов образовалась очередь. Она возникла не из-за медлительности продавца, — он был расторопен, и не из-за появления необыкновенного деликатеса. А выросла эта очередь благодаря маленькой старушонке, делающей свои покупки с невероятной тщательностью и определенно получающей от этого великий «фан».
— Can I help you? — любезно спросил продавец. Старушка просияла, несколько раз прошлась вдоль прилавка, разглядывая яства, и, наконец, решилась:
