От этого человека меня отделяло футов пятнадцать. Он подкрадывался, неслышно ступая в ботинках на резиновой подошве. Это был морщинистый человек с белым, как полотно, лицом и горящими, как угольки, глазами. Он стоял, направив в мою сторону оружие, с которым пистолет 38-го калибра не шел ни в какое сравнение. От одного вида этого оружия кровь стыла в жилах. Это был двенадцати-зарядный двуствольный обрез — самое эффективное оружие ближнего боя.
В тот же миг я выстрелил, понимая, что если упущу хоть секунду, он воспользуется своим шансом. Ровно в центре лба у него появилось круглое отверстие. Он шагнул вперед, но это был рефлекс человека, уже ставшего мертвецом. Потом тело его обмякло, и он свалился на пол, не выпуская из рук обреза. Свалился почти так же беззвучно, как до этого подкрадывался ко мне.
Я посмотрел на дверь, но если даже с ним кто-то и был, то эти люди благоразумно спрятались. Я выпрямился и подбежал к полке с библиями. Там никого не было. Комната с кабинками тоже была пуста, если не считать лежащего в полной прострации Джорджа.
Я бесцеремонно поднял его со стула, перекинул через плечо, поднял по лестнице в церковь и свалил за кафедру, полностью скрывшую его от любопытных взоров тех, кто захотел бы заглянуть в церковь. Правда, только сумасшедшему могло бы прийти в голову явиться в церковь ночью.
Я открыл входную дверь и выглянул наружу. Набережная была тиха и безлюдна.
Тремя минутами позже я подъехал к церкви на «опеле», вошел внутрь, взял Джорджа, протащил его до машины и сунул на заднее сиденье, откуда он тут же свалился на пол. Так было безопаснее, и я оставил его там. Убедившись, что мной никто не интересуется, я вернулся в церковь.
Осмотрев карманы убитого, нашёл там только несколько самодельных сигарет. Видимо, когда он охотился за мной со своим обрезом, то был до самой макушки напичкан наркотиками. Взяв обрез в левую руку, я схватил убитого за воротник пиджака, что было единственно приемлемым способом вытащить его оттуда, не испачкав кровью одежду, и поволок через подвал на лестницу, одновременно гася за собой свет и прикрывая двери.
Я снова выглянул на улицу и, убедившись, что все спокойно, поволок мертвеца за «опель», послуживший на этот раз укрытием. Потом опустил труп в канал так же бесшумно, как этот человек опустил бы меня, окажись я на его месте, и бросил вслед за ним в канал обрез. Вернувшись к машине, я уже собрался было сесть за руль, как двери соседнего с церковью дома широко распахнулись и в них появился человек. Неуверенно осмотревшись, он двинулся ко мне.
