— Значит, бывший, а вернее — покойный дружок.
— Джимми? — прошептала она.
— Да, Джимми Дюкло,— подтвердил я.— Не знаю, каким образом, но в его гибели виновны и вы. Он успел кое-что рассказать мне о вас. У меня даже есть ваша фотография.
Она растерялась.
— Там... в аэропорту...
— А чего вы еще ожидали? Думали, что я брошусь обнимать вас? Джимми убили в аэропорту потому, что он решился на какой-то важный шаг. Что он решил предпринять?
— Простите, я ничем не могу помочь вам...
'— Не могу или не хочу?
Она молчала.
— Астрид, вы любили Джимми?
Она не проронила ни слова, только кивнула головой. Глаза девушки наполнились слезами.
19*
— И все же вы предпочитаете молчать? — вздохнул я и попробовал подойти с другого конца: — Джимми говорил вам, чем он занимается?
Она покачала головой.
— Вы догадывались?
Она кивнула.
— Вы кому-нибудь сказали о своей догадке?
И тут она сломалась.
— Нет. Клянусь, я ничего не рассказывала.
— Он когда-нибудь упоминал обо мне?
— Нет.
— Но вам известно, кто я?
Она смотрела на меня, и по ее щекам медленно катились слезы.
— Вы отлично знаете, что я руковожу Лондонским бюро Интерпола по борьбе с наркотиками.
Она молчала. Я схватил ее за плечи и сильно встряхнул.
— Ведь знаете?
Она кивнула.
— Но если Джимми этого не говорил, то кто же рассказал вам обо мне?
— Господи! Оставьте меня в покое! — слезы градом потекли по ее щекам.
Видимо, сегодня ей суждено было плакать, а мне вздыхать. Поэтому я снова вздохнул и опять изменил тактику, бросив через дверь взгляд на парня, лежащего на кровати.
— Насколько я понимаю, Джордж не является кормильцем семьи.
— Теперь Джордж вообще не может работать. Он не работает больше года. Но при чем тут он?
— При том.— Я подошел и склонился над ним, внимательно рассматривая его лицо. Потом приподнял его и опустил одно веко.— Что вы с ним делаете, когда он в таком состоянии?
— Ничего предпринять нельзя.
Я приподнял рукав на исхудавшей руке Джорджа. Исколотая, покрытая пятнами и посиневшая от бесчисленных уколов, она представляла собой отталкивающее зрелище. По сравнению с ней рука Труди выглядела вполне пристойно.
Я сказал:
— Теперь уже никто и ничто не поможет ему, и вы это прекрасно знаете.
—
— Да, знаю,— перехватив мой испытующий взгляд, она перестала вытирать крошечным кружевным платочком глаза и горько усмехнулась.— Хотите, чтобы я показала вам свою руку?
— У меня нет привычки унижать симпатичных девушек, но мне бы хотелось задать вам несколько самых обычных вопросов. Давно ли Джордж употребляет наркотики?
