— Чую. Сварой. Большой. И мы тут, Муром в смысле — так, мелочь мелкая, камушек придорожный. Всяк пнуть норовит.
— Во-от! Так нахрена напрашиваться?! Что людям надобно? — Мир да денежка. «Булы бы гроши да харчи хороши». Не было Елизария — было. Станет Елизарий — не будет.
— Иване, причина-то мелкая, бабские слёзы, выеденного яйца не стоит.
— Точно. Одно беда: мне мои люди — не яйца выеденные. Да и не в том дело. Елизарий попытался верх надо мной взять. Исправлять ошибку свою — не соизволил. Мне с таким — не сработаться. Муром с Елизарием? — Я встал да пошёл. «Кто не со мной, тот против меня». Иисуса-то помнишь, Илья? Вот и решайте.
Илья терзал свою бороду, тяжко вздыхал, выскочили на двор слуги со свечами — прогнал. Сидели в темноте, в тишине. Думали.
«И увидел добрый молодец да Латырь-камешек,
И от камешка лежит три росстани,
И на камешке было подписано:
„В первую дороженьку ехати — убиту быть,
Во другую дороженьку ехати — женату быть,
Третюю дороженьку ехати — богату быть“.»
Что, Илья? Мечом махать легче? Голову под вражью саблю подставлять — куда как проще. Он — ударил, ты — отбил. И — достал. Следу-у-ющий. Вот враг тебе и кроши его. Как хорошо-то! Дело простое, понятное, голову ломать — не с чего. А тут… врагов-то нет! Все — свои. Соратники. Но — по разному.
Тут думать надо, прикидывать. Прогнозировать. Не ошибиться. Цена-то ошибки — целый родной город. Не так чтобы в дым, но в нищету, в гниль да в сон — очень возможно.
Считать нужно. Не копья да сабли, а варианты да исходы. А точка отсчёта — не надо себя обманывать — твои, лично, цели и ценности. Что для тебя важнее? Отпущение грехов архиереем, твоё, лично, блаженство загробное вечное? Или жизни людей этих муромских? Земные. Нищие, сонные. Причём и людишки-то эти… Жадные, глупые, похотливые, ленивые, злобные… Можно и ещё с десяток слов подобных вспомнить — все про людей-человеков.
И вот за ради куска этого… человечества — свою родную единственную жизнь, душу бессмертную…?! И ведь никакой гарантии нет! Ты им — всё! Себя! А они — чуть сытее да много злее. Ты им — добра щепоть, а они в ответ — худа вёдрами.
«Сколько лет я во чистом поле гулял да езживал,
А еще такового чуда не нахаживал.
Но на что поеду в ту дороженьку, да где богату быть?
Нету у меня да молодой жены,
И молодой жены да любимой семьи,
Некому держать-тощить да золотой казны,
Некому держать да платья цветного.
Но на что мне в ту дорожку ехать, где женату быть?
Ведь прошла моя теперь вся молодость.
