* * *
Суваши себя считают союзниками булгар, черемисы — соседями.
— Дань платить? Было когда-то. А теперь за что? Мы ж к Бряхимову ходили? И хватит.
Черемисы «соседей» посылают. В эмирате обижаются и, следуя древнеримскому «разделяй и властвуй», стравливают племена. Когда все местные кровушки нахлебаются и кинутся просить защиты у сюзерена — эмир придёт и всех благостно умиротворит. Азбука-с.
У сувашей в одном флаконе смешиваются разные мотивации.
Жадность: пойдём, возьмём, разбогатеем.
Вековая неприязнь племён: побьём, накажем. «Их всех».
Слухи о слабости противника: у Кавырли, и вправду, нет воинов.
Свидетельства очевидцев о богатстве. Часть полученного от булгарского каравана барахла мы оставляли у Кавырли. Это — видели. Мы барахло уже вывезли, но об этом не рассказывают.
Слухи об огромных кораблях под синим парусом такого размера, что можно целое селение одеть в новые рубахи. Набитые, естественно, сплошь златом-серебром, соболями-жемчугами.
Ксенофобия в форме национальной гордости. Героизм, в виде стремления пограбить чужое. Лень — идти всем народом дубы вековые рубить… напряжно. Понимание альтернативы: эмир за неисполнение древнего договора взыщет.
Дальше вероятно установление джизьи, насильственная исламизация, угон попавшихся в рабство… полноразмерная война на своей территории. Чего никому очень не хочется.
И есть тонкость: суваши Яниновского соглашения не подписывали. Если они разнесут черемис — их совесть будет чиста. А если и каких-то попавших под раздачу русских — тоже.
Никаких громких слов, всесувашских съездов — не происходит. Но с самого юга, где влияние булгар и «прикормленность» туземцев сильнее, выдвигается ватажок. «За зипунами». Молодёжь, «охотники». Без общего сбора и решения народного собрания. Вполне по-новогородски: «а куда ходили те добры молодцы — нам неведомо». Широкого, народного осознания опасности войны с русскими — нет.
* * *
Это осознание появится в РИ лет через двадцать. Когда Всеволод Большое Гнездо, вновь разгромив эмират, заключив новый мир, двинется обратно. Отправив трофеи лодками по Волге, сам, конницей, пройдёт земли от устья Камы до Оки, «даря» здешним племенам понимание: не надо с нами воевать. А то придём и наваляем больно. Чисто «ума вложить» — взять-то у них что-то достойное, после «подарков эмира при заключении мира» — уже нечего.
* * *
«Зипунщики» спускаются по Свияге, дорогой рассказывают о богатствах и чести, которые они получат, разгромив «трусливо разбегающихся при одном виде» черемис. А старейшины их не останавливают — уж очень не хочется дубы рубить в невообразимых количествах. Или — видеть на своей земле отряды булгар, взыскивающих недоимку. Да и свой «интерес» есть:
