И называют какую-то совершенно невообразимую сумму «итого».
Подозреваю, что даже если суваши все свои пригодные дубовые леса вырубят, то недоимку не покроют.
Все понимают, что такой запрос — не «отдай — и спи спокойно», а — «стартовая точка для беседы». Что-то скостят. «По милости благороднейшего». Что-то позволят как-то заменить… или пролонгировать…
Старейшины народа пытаются проблему… купировать. Совета спрашивают, бакшиш хороший сулят. И кто-то из эмировых посланцев, не официально, а так, в порядке трёпа в застолье, намекает:
— Два года с севера не везут рабов. Цены стали высокие. Дубовые брёвна, конечно, нужны. Но часть можно было бы отдать деньгами. Или товарами. Рабами или ещё чем.
И дальше подвыпивший «налоговик-коллектор», облизываясь и причмокивая, рассказывает о удивительных «новорусских товарах».
— Сам в Ага-Базаре видел!
О половине майна булгарского каравана.
— В устье Аиши просто так на берегу лежит!
О шастающих туда-сюда русских лодейках.
— Наглые! Без охраны ходят!
А когда местные аксакалы начинают толковать о том, что нынешние «новые русские», которые «Зверя Лютого» люди — бьются больно, деланно удивляется:
— А причём здесь это? Я ж про ваших соседей — черемис. Вы ж их били? Героически? Побьёте ещё раз — возьмёте и продадите рабов, отдадите эмиру деньги. И самим кое-что останется.
«Налоговик» — нагло врёт. Кавырля и его род приняли мою власть. Он публично принёс мне присягу. Он — мой человек. И суваши, те, кто был гребцами в булгарском караване — об этом знают. Но старательно помалкивают. Потому что «народ» знать об этом не хочет. Как не хочет знать о том, что «половина майна булгарского каравана» — моё имущество, что «нагло шастающие лодейки» — мои. С моими людьми. Что за вред, причинённый моим людям и моему имуществу я имею привычку «возмездеть». В таких формах и объёмах, чтобы для повторного ущерба… не могла возникнуть даже возможность.
— Да ну… Обойдётся… Не пугай…
Не хотят знать, не хотят думать об этом. А знающие и думающие… помалкивают.
«Гонцу, привезшему дурную весть — отрубить голову» — старое восточное правило.
Здесь, конечно, голову не отрубят. Но всенародное оплёвывание и запинывание… — вполне.
Формально: и суваши, и черемисы — поданные эмира. С весьма разной степенью формальности и поданности.
«Самоидентификация» у них разная.
* * *
— «Самоидентификация»? Что за фигня? По-напридумывают «умных слов». А смысла — нуль без палочки.
— Ты берсерка видел? Биться с ним пробовал? — А, живой же! Значит — нет. А смысл простой: мужик себя медведем возомнил. Сменил на часок самоидентификацию.
