ИЗ ДНЕВНИКА САШИ КОРМЧЕВОЙ (2)
11 июля.
…Итак, этот писатель приезжает. Сегодня тетка Тася мне сказала, что телеграмму от него получила. И, замечу, нисколько она не удивилась, что срочная телеграмма — мол, письмо ваше получил, встречайте шестнадцатого числа — пришла через год, считай, после отправки письма. Будто так и надо.
Но зато теперь я точно знаю, что все это — проделки Артура, и что ночью в моей комнате он и вправду побывал. Хотелось бы знать, как это он сумел ящик моего стола сначала выдвинуть, а потом задвинуть. Хотя, нет, я ж помню, что, когда я засыпала, а он улетел, ящик выдвинутым оставался… Кто ж его задвинул? Может, все-таки Артур — силой взгляда? Может, это и не ворон вовсе, а НЕЧТО в облике ворона?
А если так, то… Интересно, чего он добивается?
Я решила, что теперь-то уж точно пора поговорить с Колькой Кутузовым. Одна я со всеми этими вопросами не разберусь, хоть я и умная. И вообще, вдвоем веселей.
Кстати, насчет Кольки Кутузова. Он напоминает мне о еще одной причине, по которой я тогда это письмо умыкнула и не дала его отправить.
Среди рассказов Бредбери один мне очень понравился, «Золотые яблоки солнца». Там упоминалось, в рассказе, что это строка из стихотворения Уильяма Батлера Йейтса. А я — девчонка дотошная, и если что меня увлекло, я стремлюсь все об этом узнать, до мелочей. И стала я искать это стихотворение, чтобы прочесть его целиком, выяснить, кому оно посвящено, и так далее.
И оказалось, что это стихотворение как раз этот писатель перевел.
А называется оно: «Энгюс: Песня Скитаний».
Кто такой Энгюс, я выяснила, во всяких примечаниях, предисловиях и послесловиях покопавшись. Энгюс — это у древних ирландцев, у кельтов этих самых, бог любви был, понимаете? Вроде как Амур у древних греков. Только кельты — народ суровый, и их бог любви был совсем не похож на изнеженного Амура. Энгюс был к тому же великолепным охотником, рыболовом и воином, и, кроме того, что был покровителем влюбленных, еще покровителем охотников и рыболовов считался. А кончилось тем, что он сам влюбился до жути, до дуриков. Когда он форель ловил, перед ним мелькнула на мгновение прекрасная утренняя фея, и он уже только об этой фее и мог думать, и пустился он на ее поиски.
