— Канцлер Сано является единственным человеком, которому можно доверять, если мы хотим добраться до сути этого вопроса, — заявил господин Мацудайра.
Это правда, что во время войны между фракциями Сано оставался нейтральным, сопротивляясь огромному давлению, которое на него оказывали группировки Янагисава и Мацудайра. Позже, в интересах восстановления мира, верно служил правителю Мацудайра. И задолго до того, как начались неприятности, он заработал себе репутацию независимого ума и придерживаясь справедливости, даже в ущерб собственным интересам.
— Если убийца не будет пойман, а чиновников режима будут убивать, в конце концов, не останется ни одного руководителя, — сказал Мацудайра сегуну. — Все придется делать одному.
Он говорил угрожающим голосом:
— А ведь вы не хотели бы, чтобы так случилось, не так ли?
Сегун прямо на глазах уменьшился в размерах.
— О, нет, конечно.
Он бросил испуганный взгляд вокруг себя, будто, представляя, как окружающие его люди исчезают перед его глазами. Если господин Мацудайра допустит нападения на его режим, то он потеряет лицо, а также власть и Сано знал, что это хуже смерти для такого гордого человека, как он.
— Тогда вы должны приказать канцлеру Сано бросить все, расследовать эти убийства, и спасти вас.
— Да. Вы правы, — сопротивление сегуна сникло. — Сано-сан, сделайте все, что предлагает мой двоюродный брат.
— Мудрое решение, ваше превосходительство, — сказал Мацудайра.
Намек на улыбку коснулся его рта, выражая презрение к сегуну и гордость тем, как легко заставил того согласиться. Он сказал Сано:
— Я послал людей, чтобы обеспечить порядок на ипподроме и охранять труп. Им приказано, чтобы ничего не трогали и никого не выпускали, пока Вы все не обследуете. Но все же лучше поспешить. Толпа все более беспокоится.
Сано и его люди поклонились на прощание. Когда они вышли из комнаты, шаг Сано был легким, несмотря на оставленные без руководства текущие дела в правительстве. И неважно, сколько работы будет накапливаться, пока он будет заниматься смертью господина Эджима, он чувствовал себя, как освобожденный из тюрьмы заключенный. К тому же он имел возможность задействовать во имя правосудия ресурсы своей высокой должности.
