Я смогла лишь кивнуть, боясь оскорбить неучтивым ответом. Мне только что оказали честь — со мной простились как с очень высокопоставленным чиновником или мудрецом — это было очень старое и официально прощание — пожелание долгого счастья и чуть ли не вечной молодости. Если уж не физической, то душевной точно.
Женщина медленно шла по коридору, словно плыла, приобняв своего ребенка за плечи.
— Мама, — по коридору к холре подбежал ещё один ребенок. Тоже одетый в пончо, только сине-зеленого цвета. Он был светловолосым, кудрявым, со светлой кожей и темными глазами — Я так испугалась, что осталась в купе одна… Просыпаюсь, а рядом никого нет.
— Всё в порядке, мое золотце, — женщина обняла и её за плечи. — Я тоже разволновалась, когда проснулась и обнаружила, что двое наших шалунов отправились бегать по вагонам… проскользнув мимо меня и нашего сонного друга.
Дети тихо хихикнули, задрав головы и глядя в глаза женщине.
— Миледи, — к этим троим подошел корджский офицер: сероглазый с сероватыми волосами. С собой он вел упирающегося малыша. Третьего. Этот одет в пончо серо-синего цвета. — Я нашел Эльро…
Парнишка крутился как уж на сковородке и корджианин с трудом удерживал его, хоть малыш и был мал ростом и худ. Но под взглядом матери парнишка замер и виновато опустил голову.
— Лучше бы вы его не теряли… Идемте нам надо спешить…
— До свидания, мисс Лили, — простился со мной Махаон.
Холра ещё раз кивнула мне и торопливо пошла по коридору, уводя за собой троих детей и своего спутника.
Я бросилась к окну в своем купе, недоумевая как эта холра догадалась о предстоящей встречи со склизнем и пытаясь вспомнить, где её раньше видела.
И вот моя недавняя собеседница, одетая теперь в пончо цвета запекшейся крови в бледно-желтых разводах, вступила на платформу. Быстро едва заметно огляделась и помогла спуститься троим детям, за которых отвечала. Перед собой в первую очередь. Все четверо были налегке — никакого имущества кроме небольших рюкзачков, вроде моего.
Последним спустился корджианини, он был с сумкой, довольно объемной, в которой и хранилось его имущество.
Женщина кивнула ему, и все впятером они исчезли в людском море.
Я задумчиво вышла в коридор.
Этот её кивок.
Я вспомнила, где её видела. Меня просто пронзили воспоминания — что-то их слишком много для одного вечера. И все же оно нахлынуло.
Метро в столице, тогда ещё Конфедерации. Одна из главных станций — белый мрамор с Холиона, скамьи из отполированного серебристого клена (древесина его из-за обработки имела серебристый оттенок), роскошные мозаики и панно, чудесная резьба по дереву… И множество людей, спешащих по своим делам и не замечающих это великолепие и красоту, которые превратились для них в обыденность, наподобие воздуха или дождя.
