— Здесь много работы… Обучение пилотов, работа техника или иной неквалифицированный труд… Выбирайте, госпожа Лили, — ирония окрасила голос Умбры.
Как странно — она позволила эмоциям отразиться в голосе.
— Но нас обеих бы удовлетворило ваше согласие обучать других пилотов, — мягкий голос из-под маски.
Я в смятении отвернулась и подошла к Кею. Он лежал в реанимационном боксе, как в хрустальном гробу. Прекрасный принц в хрустальном гробу. Правильные чуть резковатые черты лица, бледная кожа. Красивой формы широкие темные брови, очень густые ресницы. Темно-каштановые волосы сильно отрасли за последние три месяца. А темно-синие бездонные глаза были закрыты.
— Миледи, все мы несем подобные потери, — мягкое прикосновение к моему левому плечу. Я повернула голову: тонкие ухоженные пальцы. У холры были другие — у неё разбитые с мозолями от частого применения оружия. Значит, дама в Золотой маске. Сочувствует? Я посмотрела правее: в правой руке женщина сжимала снятые маску и перчатку. — Мой учитель, госпожа Умбра, овдовела за месяц до рождения своих троих детей… Они осиротели ещё…
Мне это было не интересно. И я оборвала свою собеседницу.
— На Черной Эльзе была… была резня… Её муж ведь от туда?
Печальный кивок и какая-то глубинная боль, словно и она тогда потеряла близкого человека:
— Её муж погиб до этого… Убит Самим Лордом…. Он спасал детей, — невеселая ироничная усмешка, разорвала маску боли на лице Императрице. — Спасал чужих детей…
Мне стало стыдно. Я не знала как и что говорить. И молчала.
— А Кей когда-нибудь очнется? — не выдержала я давящей тишины, разрываемой лишь щелканьем приборов.
— Да, и это произойдет быстрее, если вы будете говорить с ним… Я надеюсь, вы обучите пилотов Флота Корджа…
Она повернулась и величественно направилась к выходу, надевая на ходу маску.
Я огляделась — холры и её ребенка здесь уже не было. А я даже не заметила, как они ушли.
— А что… А чем вам навредила Империя Соаха, миледи? — окликнула я женщину в золотом.
— Неважно… Но взамен я имею все это, — она указала широким жестом на все, что нас окружало и на свою маску.
— И что в этом плохого?
— Порой приходится быть безвольным… вопреки собственной природе…
Я не сразу поняла, о чем она говорит. А потом вспомнила притчу о человеке, который заполучил могущество, делавшее его равным Богам и о той цене, которую он заплатил. В гневе он пожелал — и его желание исполнилось: так он потерял самого близкого и любимого им человека, оставшись совершенно один и заперев самого себя в могилу.
