— Слушай, она меня достала с этим Карлсоном! — взмолилась дочь, встретив меня у порога, когда я вечером вернулась домой.
Я прыснула, и Катя рассердилась.
— Тебе смешно! А если бы тебя так! Если бы тебе папа приказал читать его утренние новости, тебе бы понравилось?
Мне стало стыдно, потому что мне бы очень не понравилось. Над моим французским муж до сих пор время от времени посмеивался.
— Я-то еще ничего, сказала, что пойду читать книжки к школе, — с жаром продолжала Катя, — а Сережа бедный… Теперь она понеслась с ним в парк, собирать гербарий! Какой Сереже гербарий, он же мальчик и к тому же маленький! Упасть можно.
Да, допустим, последнее выражение Катя сказала по-французски, допустим, она забыла пару раз правильный падеж, но как же я была благодарна тете Люсе за эту неожиданную доверчивость, за эту нежность, с которой меня встретила дочь, словно она только сейчас поняла, как скучает по мне и как хорошо нам вдвоем. Мы, если честно, обнялись и решили, что все можно пережить, что гостям радуются дважды — когда они приезжают и когда они уезжают, так что все нормально, тетя Люся просто очень любит нас, своих детей…
Родители все время спешат, говорят и думают о чем-то своем, раздражаются по пустякам, забывают все честные слова и обещания, не помнят наизусть ни колыбельных, ни заданных в школе басен. Бабушки помнят столько, сколько и Гомеру не снилось, их роль — педагогическая, их время — полностью отдано ребенку, они все в своей жизни выполнили и перевыполнили и подошли к главному ее удовольствию — качать дитятю на руках. Ребенок, который как раз и нуждается в рассказчике, в коте Баюне, в мудром учителе, казалось бы, должен все это именно от бабушки и получить и расти около нее «привольно, без запретов».
Но это, увы, теория. На практике же, едва я собралась на работу и задумалась, как бы об этом сказать тете Люсе, она сама заявила мне:
— Приехать в Париж и не пойти в Лувр — преступление. Так что утром в среду пойду… как раз дождик обещали, для музея самый хороший день. Я тебе не очень нужна?
Я задумалась, прежде чем отвечать на этот опасный вопрос.
— Могу Катю взять с собой! — щедро добавила тетя Люся.
— А Сережу? — рискнула я.
— Да ты что, какой Сереже Лувр? Устанет и вспотеет весь! Подожди, вот подрастет, тогда и покажем ему все. Как посмотришь здесь на родителей, которые с детьми везде таскаются… Ведь не для детей идут, для себя, это ж видно… Опаснее всего для родителя — эгоизм! Всегда думай о детях. Прежде всего.
