— И ведь это у вас так всегда! — Джессика даже не думала меня спрашивать, она просто констатировала факт.
— Ну… — вздохнула я, подумав, стоит ли взваливать себе на плечи миссию по разрушению идеалов.
— «Всегда» — слово опасное. Бабушки и дедушки в России и во всем постсоветском пространстве, возможно, вовлечены в семейную жизнь гораздо серьезней, чем здесь, во Франции, спору нет. У нас бабушки многократно предложат тебе свою помощь в воспитании внуков, будут готовы забирать их на лето, жить с ними на даче, ходить с ними в школу, учить с ними уроки… а потом скажут тебе, что ты не умеешь их воспитывать…что если бы не они… Да… И я задумалась, вспомнив тетю Люсю.
— С тобой все в порядке? — удивленно спросила Джессика.
— Абсолютно, — сказала я. — О чем я говорила… Да. Ты не забудь, что порой этот симбиоз был и бывает мерой вынужденной, когда люди все живут в одной квартире, просто потому что не могут себе позволить жить отдельно… А что из этого получается? Ссоры, дрязги, разводы, даже преступления… Другое дело, что самостоятельно не должно означать «безразлично». Здесь, как и во всем, должна быть определенная мера… «Меру надо знать», — мудро предупреждает русская поговорка. Вот она и будет идеалом семейной гармонии. И Франция к этому идеалу, возможно, ближе…
— Неправда, во Франции они все друг другу чужие, — вдруг решительно сказала Джессика, — Живут, друг друга не видят, о чем говорить с родителями, не знают… И вообще. Ты посмотри на их «дома для пенсионеров»! В Одессе мне говорили, что сдать родителя в «дом престарелых» — позор. А французы этим гордятся, как будто отправили своего старичка на курорт!
Джессика во многом была права, но почему-то опять, как в учебнике по грамматике, мне хотелось скорее закрыть страницу с общим правилом и сунуть нос в исключения — ведь и сама Джеся, по ее собственным словам, именно им и была. И мне только милее стала история повара Франсуа, который говорил, что его мама практически не живет дома, а делит свою жизнь между четырьмя детьми: весной живет у одного, летом — у другого, осенью приезжает к третьей, и у каждого бывает желанной гостьей и помогает каждому — воспитывать детей, следить за садом и даже стричь овец. «Она забронирована на месяцы вперед, как дипломат какой-нибудь, — сообщил мне Франсуа, — я, наверное, встречусь с ней только в Рождество, потому что я холост и практически без дома, так что честь увидеть маму мне может выпасть только на общем семейном обеде…»
