— Больше не буду, честное слово.
Анна отпустила тело Яна и выпрямилась.
— Извинения приняты. Смотри.
Из плеча кошки вырос манипулятор другого типа, чем видела Анна, — с вогнутой пластиной на конце. Брысь завела его под Яна, и он воспарил сантиметрах в двадцати над землёй.
— Чёрт возьми, — сказала Анна, — это что за штука?
— Функция сервировки столов. Могу нести до четырёх блюд, в том числе жареного вепря.
От мысли, что ей не придётся тащить Яна пять километров до залива, Анна заметно повеселела.
— Ян полегче жареного вепря, это точно. Тогда пошли?
— Подожди, — сказала кошка. — Рюкзак стал тяжеловат?
— Н-генератор тяжёлый, — пожаловалась девочка.
— Тогда клади сюда, — и кошка вытянула вторую пластину.
По пластобетону скотландской дороги шагала Анна, рядом с ней семенила Брысь, а справа от кошки над шоссе плавно плыл Ян. Рюкзак покоился в его ногах.
— Ты тоже меня прости, — сказала кошка.
— За что?
— Я в Ландне тогда вам соврала. Я сразу знала, что это не вы собор взорвали. Я же видела чинжа, как он сверзился и грянулся. А потом появились вы, и я так обрадовалась! Я же домашняя кошка…
— Проехали, — сказала Анна. — Ты мне вот что тогда скажи. Мне раньше неудобно вроде было спрашивать, но раз уж пошёл такой разговор: что стало с твоим хозяином?
— Сошёл с ума и самоубился, — ответила Брысь. — Крушил всё вокруг, меня чуть не сжёг, а потом подорвал себя.
— Он что, чинж был?
— Да, энергетик. Очень сложный. Поэтому критические ошибки накопились довольно быстро, — сказала кошка. — Я вот простая система, искин без выкрутасов, у меня запас прочности огромный.
— А остальные бесмы?
— Да такая же история. Не кто-то один сошёл с ума. Они все сошли с ума, кто раньше, кто позже. Рехнулись, покончили с собой. Анна, представь себе: прогресс остановился, потому что все стали бесмами. Науки нет, культуры нет, каждый сам по себе. Можно жить в своё удовольствие, всё есть и всегда будет. Твори, что хочешь, развлекайся. Зачем ещё что-то делать?
— Но ведь были учёные, научники же разные раньше. Разве они не чистили код, не видели проблем? Как же они всё это проморгали?
— Анна, люди стареют. Ты думаешь, если они стали бесмами в двадцать семь лет, они не старели? Тела — может быть, но мозги? А теперь представь себе власть вечных стариков, постепенно впадающих в маразм. Власть машин, накапливающих ошибки. Корпорации в итоге передрались и развалились, хорошо хоть, планету не уничтожили.
— Стоп, — сказала Анна, — но ведь были большие искины.
