— Сколько у нас воды осталось? — спросил Сирко.
— Вот, последняя крынка, — ответил Кацупей, как раз смачивавший водой губы Неваляхе.
Игнат повернулся спиной к товарищам, приспустил штаны, и помочился прямо в жерло "вулкана".
— Давайте так же! — пригласил он остальных.
Все, кроме раненого, по очереди проделали то же самое.
Игнат принялся замешивать глину, а Перебейнос с Болячим снесли оставшиеся колёса в туннель. Кацупей не отходил от раненого — тот начал ворочаться в бреду, и нужно было его придерживать, чтобы не придавливал правый бок.
Кладку делали Сирко с Болячим, Перебейнос подавал им камни. На глину клали лишь ближний ряд — для всей кладки её было мало.
— Давай, давай, не жалей! — приговаривал Игнат.
Замуровав вход, все трое отошли на несколько шагов, посмотрели, что получилось.
— Плохо! — сказал Игнат. — Глину между камнями видно. И со скалой не заподлицо получилось, впадину видно. Придётся ещё один ряд положить после того, как обожжём. И так камни подбирать, чтоб вровень со скалой было.
Лучше пусть выпирает немного местами — не так заметно будет.
Он обтёр руки от глины липовыми листьями, затем сложил приготовленный хворост под сооружённую стену, насыпал немного пороха, достал из притороченной к седлу коня торбы огниво, поднёс его к пороху и ударил кремнем по кресалу. Пламя быстро охватило сухие ветки, и огромный костёр ярко осветил всё вокруг. Лицо Неваляхи стало неестественно жёлтым. Бредить он перестал, но по-прежнему был в забытьи. Только теперь Сирко заметил, что начало темнеть.
— Поторапливаться нужно! — сказал он.
Пока горел костёр, отложенные Игнатом оглобли привязали по бокам к сёдлам коней: спереди — к Кацупея, сзади — к Перебейноса. Между ними подвесили бурку с раненым, подтянув снизу вожжами для надёжности в нескольких местах. Получились вьючные носилки.
— Не хорошо живого вперёд ногами везти, — сказал Кацупей.
— Ну не под хвост же твоему коню лицом! — возразил Болячий.
Двух свободных лошадей, что раньше тащили подводы, Игнат и Болячий поставили цугом за своими конями, привязав оставшимися вожжами.
Когда костёр прогорел, оставшуюся от него золу Перебейнос размёл сделанным из тонких веточек веником. Последний ряд клали так, чтобы зазоров почти не оставалось, тщательно подгоняя камень к камню. Закончив, снова отошли посмотреть.
— Как так и было, — довольно заключил Игнат. — По коням! Веди нас к другой копанке!
Через несколько минут казаки подъехали к небольшому холму с зияющим чернотой отверстием в центре. Игнат спешился и отвязал стоявшую за своим конём лошадь. Болячий последовал его примеру.
