Этой же ночью бандит Гроельц совершил отчаянный, по общему мнению бандитов, «наскок»: мюнхенский вор отмычкой открыл дверь секретного блока патологии и «очистил» подготовленный к отправке стенд заспиртованных частей человеческого организма. Грабитель унес пятилитровый стеклянный сосуд. Правда, орудовать ему пришлось в полной темноте. Выбирать приходилось на ощупь, не интересуясь тем, что именно заспиртовано в банке. Гроельц заботился только об одном — взять сосуд покрупнее.
Когда же наступило утро и Гроельц наконец рассмотрел содержимое в банках, он пришел в бешенство. Судьба явно надсмеялась над ним.
— Сволочи, всякой дрянью спирт мутят!
Гроельц стал разбирать надпись. Мюнхенский вор когда-то в детстве посещал школу. Он прочел длинную мудреную фразу и понял только два слова: «система» и «трубы». Бандит почесал затылок. Надпись, по его мнению, явно противоречила содержимому.
Но его сомнения развеял староста лагеря.
— Дубина, букв не знаешь? Написано ясно: «Фаллопиевы трубы», — Олесс прочел по слогам и ткнул корявым ногтем в слово «трубы», понятное им обоим, — «фаллопиевы» — это, должно быть, фамилия. Наплевать! Ну, а трубы… где у человека бывают трубы?
Гроельц вылупил глаза, не решаясь даже моргнуть. Он никак не мог сообразить: где же у человека могут быть трубы?
А Олесс уже вошел в роль проповедника, несущего науку в массы.
— Попробуем объяснить проще. Чем ты, мировой взломщик Гроельц, дышишь?
Бандит сразу схватился за собственный кадык.
— В самом деле, черт возьми, тут, действительно, кажется, труба!.. Но она что-то не похожа на ту… Шире…
— А ты сам, дурак, похож на Фаллопиева? Тот, может, доходяга был, глист. А ты вон какой! Крокодил.
И Олесс, удовлетворенный результатом научно обоснованной консультации, перешел на деловой тон:
— Все ясно, и нечего философию разводить.
Пирушка удалась на славу. Бандиты веселились всю ночь. Дежурные полицейские (Олесс позаботился, чтоб на внутренних постах оказались его сообщники) изредка забегали в двенадцатый блок и, пропустив стаканчик спирта, разбавленного водой, уходили на свои посты. Туман, словно мокрое одеяло, лежал над Бухенвальдом.
К утру изрядно выпивший Трумпф ударил кулаком по столу.
— Парни! Какой-то скелет побеждает нашего чемпиона… немецкого! А мы… так спокойно смотрим?
После знакомства с кулаками Андрея Бурзенко, Трумпф возненавидел русского боксера и ждал удобного случая, чтобы отомстить.
Трумпф оттолкнул Гроельца, который попытался его унять, и, шатаясь, направился к Олессу.
