— Оружие! —приказал Михаил.— Оружие брось!
Побелевшие от напряжения пальцы ослабли. Два парабеллума шлепнулись на землю.
— Встаньте! —подойдя ближе, сказал Михаил.
Тот поднялся, не сводя глаз с красных сапог Михаила.
— Кто вы такой? — все еще по-немецки спросил Скиба.
Неизвестный молчал и все смотрел то на сапоги Михаи-ла, то на автоматы, висевшие у него на груди, однако перевести взгляд выше боялся. Это был человек уже в летах, невысокий, худой, давно не бритый. Гражданская одежда давала основание считать его немцем, бельгийцем или люксембуржцем (Михаил знал, что где-то неподалеку были границы этих двух стран). Оружие наводило на мысль, что это дезертир из армии, порванная обувь говорила о том, что чело-век довольно долго скитался по лесу.
— Не русский, случайно? — по-русски спросил Михаил.
Молчание.
— Француз?
Ни слова.
— Бельгиец? Люксембуржец? Англичанин?
Неизвестный молчал. Его страсть как интересовали сапоги Михаила — больше, чем автоматы, больше, чем солдатский пояс, унизанный длинными плоскими магазинами.
— Да не смотрите вы на мои сапоги,— не вытерпел наконец Михаил.— Может, вы думаете, что я какой-нибудь барон, который вышел на охоту? Я такой же беглец, как и вы. Советский лейтенант. Зовут Михаил. Фамилия — Скиба.
Последние слова он произнес по-украински и сразу заметил в глазах незнакомца огонек заинтересованности.
— Не земляк, случайно? — спросил Скиба.— Не украинец?
Тот покачал головой. Это уже был успех, и Михаил решил форсировать победу.
— Может, белорус? Поляк?
— Пся кошчь! — хрипло ответил незнакомец.— Да, поляк! Разум у пана на месте.
— Я сразу догадался, что передо мной такая же птица, как и я сам,— засмеялся Михаил.
— Пан ошибается,— насупился поляк.— Я не птица, а майор Войска Польского граф Генрих Дулькевич.
— Виноват, товарищ майор.— Скиба, смеясь, вытянулся в струнку.— Я сразу почувствовал, что передо мною майор, а к тому же граф, потому и не чесанул по вас из автомата.
— Не товарищ, а пан,— поправил его поляк.— Какой я вам товарищ?
— Виноват, пан майор. Простите. И благодарю бога, что он помог мне узнать пана даже сзади.
— Прошу прощения,— заинтересованно взглянул на него Дулькевич.— Как пан догадался, кто перед ним?
— А ваши ботинки? Ваши ботинки с продранными подошвами, через которые скалятся панские пальцы! У нас на Украине говорят: «Видно пана по халявам».
Дулькевич снова нахмурился. Этот украинец многовато на себя берет.
— Я полагаю, могу взять свое оружие? — спросил он.
