Силой отгоняю воспоминания. Нужно сосредоточиться на этом ощущении. Пусть оно длится всего ничего – мне все равно больше не холодно. По крайней мере моей ладони. Но затем я все-таки отдергиваю руку.
Моя реакция, похоже, удивляет его. Он мирно приподнимает ладони и вопросительно заглядывает мне в глаза. Но я все равно не буду отвечать.
Впрочем, Вард не настаивает и просто ведет меня к двери. Обычно в этот момент он зовет внутрь моих охранников, но сегодня сам выходит со мной в коридор и ведет к камере.
Я еще никогда не гуляла по «Ленгарду» без охранников и наручников. Как приятно чувствовать себя такой свободной!
Мы молча идем по коридорам. Интересно, сильно ли его задело то, что я отдернула руку? Хотя почему меня вообще это волнует?
– Это твоя, верно? – спрашивает он, когда мы подходим к двери с номерным знаком.
Да, все правильно. Объект Шесть-Восемь-Четыре.
Я киваю, и Вард прижимает ладонь к сенсорной панели на стене у входа. Дверь отъезжает в сторону. Интересно, что он будет делать дальше? Я не удивляюсь, но слегка напрягаюсь, когда он заходит в камеру первым.
– Так, значит, это твоя комната? – снова спрашивает он, разглядывая тесное пространство.
Я пытаюсь взглянуть на свою камеру со стороны. Четыре ослепительно-белых стены. Тоненький пенопластовый матрас на полу в углу. Комковатая подушка. Рваное, выцветшее одеяло. Да, не пять звезд, но тут есть все, что нужно для жизни. Однако лицо Варда почему-то каменеет. Его зеленые, просто невероятно зеленые глаза загораются, а руки сжимаются в кулаки так, словно он борется с желанием что-то ударить. Или кого-то.
Я нервно отступаю, и он тут же поворачивается ко мне. Окидывает меня взглядом – мои босые ноги, спецодежду, похожую на наволочку от подушки, и измученное лицо. Похоже, он впервые наконец-то видит и понимает, кто я и что я на самом деле. Он пытался подружиться со мной целых две недели, хотя и непонятно зачем. Возможно, до этого момента он не осознавал, что в стенах «Ленгарда» я не человек, а узница.
Он долго-долго смотрит на меня. Я очень хочу отвернуться, но в то же время чувствую, что должна выдержать этот взгляд. Пусть он увидит: я поняла, что он все осознал. Скоро его фасад потрескается, и он превратится в бездушного тестировщика, каким и должен был быть с самого начала.
Я жду, жду и жду, но ничего не происходит.
– Поверить не могу, – тихо произносит он.
Такое ощущение, будто он говорит не со мной.
– Что за игру они затеяли?
