— Ладно, — решительно произнес Кощеев и вошел в дверь, плотно прикрыв ее за собой.
— Раздевайся, разувайся, Кощеев, — сказала Кошкина. — Ставь градусник, показывай руки-ноги. Что за раны на тебе? Почему забинтованный?
— Для красоты, — ответил небрежно Кощеев. — Дай, думаю, пакетами обвяжусь, может, кому и понравлюсь.
— Кому же ты хочешь понравиться? Уж не мне ли?
— Старшине он хочет понравиться, — сказал за дверью Зацепин.
— Расчесы, наверное? — спросила Кошкина. — Насекомые беспокоят?
— От вас, товарищ сержант, ничего не скрыть, — сказал Кощеев. — Все вы знаете, все вы видите…
— Но это же не расчесы! Какие собаки тебя драли, милок? Надо ж было сразу прийти. А вдруг бешенство или столбняк?
— Мужик я зажиточный, — Кощеев подавил зевок. — В Маньчжурии все знают. С состоянием. Простыней много накопил, подушек. Перина из пуха имеется. Домашней скотины — прорва, в потемках и не сосчитать.
— К чему это ты, Кощеев, я тебе о столбняке…
— К тому, товарищ сержант медицинской службы, что жить справно умею. Соседи издали шапки снимали и здоровались.
— Понятно, милок. И от невест, конечно, отбою не было?
— Не было, — согласился Кощеев. — В самую точку вы попали, товарищ сержант. Но я грамотную искал, с медицинским уклоном. А то в жизни всякое бывает, то столбняк, то, наоборот, бешенство… — Он понизил голос: — А эти прохиндеи за дверью тоже про хорошую жизнь рассказывали?
— Эти нет, не успели. А остальные — точно сговорились. Один на завод звал после демобилизации. Обещал койку в хорошем общежитии выхлопотать и еще по блату — разряд токаря. Другой звал в колхоз. А третий обещал потренировать в беге на дальние дистанции.
— Чтобы посвятить жизнь физкультуре и спорту, — сказал Кощеев. — Это Еремеев. По запаху чую.
— Поразительно! — Посудин вскочил со ступеньки, снова сел. — Поразительно… Вот наше лицо, смотрите.
— На гвоздь сел? — спросил Зацепин. — Что с тобой, студент?
Одуванчиков понял Посудина.
— Не произнесу ни слова, — сказал он. — Вот увидите. Пусть она хоть запросится.
— Нэ кажи гоп…
— То, что мы сейчас слышим, в высшей, наивысшей мере поразительно…
— Кешкин треп? удивился Зацепин.
— И Кешкин… Выходит, все мы поступаем одинаково, как в строю! А санинструктор невольно обнажила это наше качество.
Кощеев появился в дверях, застегивая шинель.
— Следующий, — сказал он сквозь зевоту и вытер ладонью глаза.
— Что-то ты быстро, — Зацепин смотрел на него с любопытством. — Не получился разговор?
— А что тянуть? Пара укольчиков, горсть витаминчиков и инструкция по борьбе с гнидами.
