Норматы
Тело норматов обоего пола сплошь покрыто чешуей, за вычетом головы, рук и собственно половой зоны, где открывается свежая розовая кожа, очень нежная и мягкая на ощупь. Радушные, речистые, мужчины не устают побуждать заезжих иноземцев разделить с ними благосклонность их дам. Зрелище существ, целиком лишенных чешуи, представляется им восхитительнейшим непотребством и довольно часто подталкивает их приставать к вам самим, прежде чем передать на руки партнершам прекрасного пола. Те более сдержанны. Им даже случается, уступив вполне благожелательной стыдливости, поднять дыбом чешую и долгие дни держать вас ее остриями на расстоянии.
Посетив сию область, я не мог обойти стороной самую сокровенную встряску и в конце концов втерся в доверие к юной норматке, которая не постеснялась натянуть на меня шкуру покойного отца, лишь бы избежать мук отчуждения от слишком разительной новизны. У ребенка, рожденного от нашей связи, чешуя была только на спине. Во время второго моего путешествия, его мать призналась, что продала сына странствующему торговцу для показа на ярмарках.
Планета Эрмантина
Идея продвигаться в пространстве при помощи ракет (а почему бы и не петард?) никогда бы не пришла в голову обитателям планеты Эрмантина. Если они хотят сменить горизонт, то вырывают из лап притяжения своего нынешнего солнца всю планету, дабы направиться к следующему.
Напрямую используя расплавленную материю, что плещется под корою их планеты, они провоцируют ее управляемые извержения потрясающей реактивной силы. Эрмантинцы, прелюбопытный народ, уже добрую дюжину раз меняли таким образом свое солнце. Не смущаясь, что при этом приходится вращаться вокруг себя с переменной скоростью. Я знавал у них шестичасовые дни, но также и дни за восемьдесят. Верховный президиум каждый год доводит до сведения населения, расклеивая афиши, сколько в этом году выдастся дней. Вот и попадаются двухсотлетние старцы с выправкой совсем еще молодых людей.
Им свойствен врожденный ужас перед однообразием, перед рутиной. Единственная их навязчивая идея — как бы не попасть в один прекрасный день в поле слишком могущественной звезды, от притяжения которой они уже не сумеют вырваться.
Другой мир
Глоссоптерианки с самого нежного возраста страдают гипертрофией языка, каковая так и не позволила им изобрести наречие, на котором они смогли бы ясно выражаться. Сборища женщин не стали от этого менее шумными, там царит смесь кудахтанья, квохтанья, гогота, бурчания, звукоподражаний, странным образом контрастирующая с беседами мужчин, с их внятными словами, звонкими голосами — пусть и в оболочке, если это слово здесь уместно, тайны.
