Майор Репин, комиссар 1-го батальона, приказал мне спуститься в трюм, где от качки сорвался с крепления один танк и кого-то придавил.
Спуск прошел благополучно. Посмотрела вверх: на фоне неба виднелось лицо Марии Борисовны; как только меня подхватили и поставили на пол, она приветливо помахала рукой.
У пострадавших танкистов оказались только большущие синяки от ушибов, но одному из них я все же уложила руку в сетчатую шину, просто для того, чтобы обеспечить покой.
Трюм корабля! Я в трюме, о котором столько писали в разных книгах. В трюмах возили ценные грузы, в них прятались между мешками и углем беглецы; но, право же, ни в одном самом романтичном трюме не было так интересно, как здесь, рядом с танками. За деревянной обшивкой слышно, как плещется море. Сквозь отверстие в палубе едва проникал свет. Вспомнив, однако, что в трюме каждого порядочного парохода должны водиться крысы, я поежилась и спросила, есть ли они и здесь.
— Сколько угодно, — последовал спокойный ответ.
Сделав вид, будто мне совершенно безразлично, есть ли крысы, нет ли их, я стала осторожно взбираться на танк. Но мой маневр тут же был разгадан, из темноты послышался чей-то вкрадчивый вопрос:
— С чего это ты, товарищ старшина, ножки подтягиваешь с пола-то?
— Хочется на танке посидеть, — так же невинно, в тон вопросу, ответила я.
Вдруг пароход стало куда-то кренить, потом он выровнялся, и сверху нам крикнули:
— Собирайтесь, приехали!
Не очень-то улыбалось подниматься по отвесной лестнице-трапу, и я с благодарностью ухватилась за предложение подняться из трюма вместе с танком. И вот в одиннадцать часов утра первого февраля 1942 года под крики «вира» и «майна» танк, в котором я сидела, был извлечен из трюма парохода «Димитров» и поставлен на крымскую землю.
Солнечный Крым встретил дождем и непролазной грязью. Мы высадились неподалеку от Керчи, в Камыш-Буруне.
Бои шли в шестидесяти — семидесяти километрах; танковая бригада должна скрыто прибыть в пункт сосредоточения — местечко Астабань.
Ночью выгружали «КВ», которые шли вслед за нами на баржах. С барж танки сошли своим ходом. Это было замечательное зрелище: как бы из пены бурного моря с горящими фарами-глазами выходили на землю богатыри-мстители! Как только они касались земли, меркли фары, и в полной темноте танки с ревом устремлялись к шоссе.
Ничего похожего на Крым! Не видно гор. Местность ровная, пустынная, ни травинки, ни кусточка. Куда ни посмотришь, видишь только серое небо и сквозь такую же серую пелену дождя чуть холмистую равнину. На землю не ступить: нога почти по колено погружается в жидкое месиво из глины.
