— Надо вернуться!.. Он подумает, что я струсила, убежала.
— Кто? — удивился Дутин.
— Как кто? Подполковник.
— Да это же он сам тебя на руках принес к машине, положил и велел беречь.
Хорошо было сидеть в кузове и стремительно мчаться вперед, к своим. Но ехать пришлось недолго. По обочинам дороги вереницей шли бойцы; одна группа остановила нашу полуторку; на шинелях несли двух тяжелораненых. Оказав им помощь и освободив место в машине, мы с Дутиным снова спрыгнули на дорогу и присоединились к шедшим по обочине бойцам. Двигались очень медленно: давали себя знать многодневная усталость и голод.
Одна за другой по шоссе проносились машины. Проехала было «эмка». Вдруг она остановилась и попятилась. Из нее вышел седой генерал-майор артиллерии и подозвал нас к себе. Это был заместитель командующего армией. За те несколько дней, что мы находились при санитарном отделе армии, мне не раз случалось видеть этого генерала. Он даже раза два-три разговаривал с нами. Первый раз остановил Катюшу и меня вопросом:
— Скажите, девушки, неужели для вас не могли придумать лучшей формы?
Мы опешили и обиделись. Синие комбинезоны, белые косынки и повязки с красным крестом казались нам прекраснейшим костюмом, который мы согласились бы променять только на костюм бойца Красной Армии.
И так горячо защищали мы свое обмундирование, что генералу пришлось уступить: да, действительно лучшего не придумаешь…
Через несколько дней, при новой встрече, он так тепло и по-дружески разговаривал с нами, что всякая обида за комбинезоны прошла. Генерал был удивительно симпатичный: среднего роста, кругленький, седой, но с молодым румянцем. Лицо милое, и такая добродушная улыбка и смешинки-морщинки у глаз, что, казалось, он никогда ни на кого не сможет рассердиться.
Генерал тогда долго и подробно расспрашивал нас о доме, о том, как учились, какие книги любили.
— Да… — задумчиво протянул он. — Сколько было вот таких отчаянных девчат в гражданскую, были и москвички! Искал я их потом в Москве, да ни одной не нашел: то ли погибли, то ли в другом месте поселились или фамилии поменяли… Вы были на Финском фронте? — вдруг спросил он.
Я смутилась и извиняющимся голосом тихо сказала:
— Я еще тогда маленькая была.
Он усмехнулся:
— А теперь большая стала?..
Последний раз мы встретили генерала артиллерии накануне отъезда в дивизию. На этот раз мы сами остановили его, торжествующе потрясая бумажками — направлениями на передовую. Генерал пожал нам по очереди руки и очень серьезно, даже чуть-чуть официально пожелал боевых успехов.
