«КУРС ЗАНЯТИЙ ПРОХОДИТЬ МОЖЕТ»
Прошло два месяца. Из краснодарского госпиталя я добралась местным поездом до станции Тихорецкая. С билетами было трудно, но мне повезло: комендантом станции оказался бывший танкист с протезом вместо левой руки. Поздно ночью он усадил меня в переполненный поезд Тбилиси — Москва. Ночь провела на откидном стульчике в коридоре мягкого вагона. Каждый раз, проходя мимо, проводница ворчала под нос, порицая самоуправство коменданта: «Посадил — ему-то что, а отвечать-то кому?.. Безбилетная ведь… — И вдруг рассердилась: — Куда же ее денешь теперь?.. Раненая… Все равно поедет!» — будто отрезала она и оставила меня в покое.
Поезд шел по Кубани. На станциях женщины и ребята подбегали к вагонам и щедро наделяли раненых румяными пышками, сметаной, свежим маслом, скатанным в шары, ягодами, зеленым луком и огурцами.
Днем проводница пригласила к себе — чайку попить.
— Знаешь, старшина, — обратился ко мне боец, возвращавшийся, как и я, из госпиталя и также приглашенный на чаепитие, — я же плотник и сапер. Нет, ты даже не знаешь, что я могу еще сделать! — возбужденно говорил он, отставляя костыль. — Вот приеду домой, начну работать — все, что надо в хозяйстве, солдаткам бесплатно буду чинить… А как пойдет Советская Армия в наступление, как начнет освобождать земли и села, попрошусь в такую бригаду, что за армией идет и заново все, что фашисты сожгли да попортили, строит. Чуть займут какой город или село, а мы уж тут как тут. Пока другой займут, мы уж этот в порядок приведем. Красиво?
— Красиво! — взволнованно отозвалась я.
Солдат говорил вдохновенно. Мечта захватила его, он готов был немедля выскочить из поезда и прямо тут же, на глухом полустанке, начать строить больницы, школы и уютные дома, разбивать парки, — настолько реальной казалась ему эта мечта. Она-то сбудется… А моя?
Всю дорогу думаю об одном: как остаться в строю танкистов? Госпитальные врачи сказали: если пальцы раненой руки начнут хотя бы чуть-чуть шевелиться, возможно полное выздоровление. А пальцы (правда, не все еще) уже слегка вздрагивали. Я верю: Москва меня вылечит, самый воздух ее поможет исцелиться, — там знаменитые профессора, там около меня будет самая лучшая сестра милосердия — моя мама. Она еще весной вернулась с бабушкой из эвакуации.
