Ее хватило примерно на час. После этого она начала тихо хихикать над собой, уж больно нелепая ситуация получилась. Ну вот, все как всегда. Даже обидеться на весь мир — и то не получается. Где-то за дверью стало шумно. Это, должно быть, закончился первый урок. Вот сейчас как раз самое время выйти и влиться в учебный процесс. Отсутствие на Гербологии она потом объяснит Больничным Крылом, ну, или просто попробует поплакаться профессору Спраут… на что-нибудь. Не на Паркинсон же… Спраут, вроде бы, добрая, с ней этот номер может и пройти. А сейчас надо быстренько сбегать в спальню за сумкой, и…
«И» не получилось.
В туалет влетело нечто заплаканное в гриффиндорской форме, судя по росту, первокурсница, метнулось в одну из кабинок, заперлось изнутри и зарыдало. Гермиона постояла, прислушиваясь к себе. Что победит: здравый смысл или нездоровое любопытство и потребность отыграть роль? Пока что любопытство лидировало с большим отрывом.
И в конце-то концов, она уже прогуляла один урок, что мешает ей прогулять еще один? На задворках сознания что-то подсказало: «гнев декана», но она решила разбираться с последствиями тогда, когда они наступят. Всего один урок, никто от этого не умрет, верно?
— Эй, — тихо сказала Гермиона. Подождала немного и чуть громче сказла, — Эй! Ты чего не на уроках?
Содержимое кабинки затихло было, зашмыгало носом и собралось что-то сказать, но зарыдало с новой силой. Кажется, там настоящая истерика, ничего себе.
— Может, тебе воды принести или еще чего-нибудь?
— Дидада, — гулко отозвалась кабинка.
— Что? Прости, не поняла.
Дверца кабинки открылась, явив миру опухший красный нос. Обладательница носа высунулась все-таки наружу и почти членораздельно сказала:
— Не надо.
Кстати, это оказалась Лаванда Браун. Ну, собственно, выбор был небольшой: либо эта, либо темненькая такая, у которой еще сестра в Рейвенкло. И дверь захлопнула обратно.
— Ну хоть чем-нибудь я могу помочь?
— Да! Уйди! — всхлипнула Лаванда из кабинки.
— Да пожалуйста, — усмехнулась Гермиона, но, конечно, никуда не ушла, а устроилась поудобнее в ожидании.
В кабинке активно жалели себя, ревели, вздыхали, выли, еще ревели и так далее по кругу. Вот у кого надо учиться страдать, оказывается! Кто бы мог подумать, что у болтушки Браун такой потенциал?
За дверью походили и перестали. Значит, опять началось занятие. Браун наконец-то перестала рыдать совсем уж в голос, и Гермиона сочла возможным выдать свое присутствие.
