– Значит, все так плохо? – серьезно спросил Буало.
– А вы еще не поняли? – Гренье усмехнулся, потянулся за бутылкой и налил себе вторую порцию анисовой. – Помните дело Ставиского?
Ставиский, также на французский манер именуемый Стависки, был одним из тех проходимцев, которые всплывают из ниоткуда, каким-то образом всюду пролезают и больше всего стремятся завести знакомства на самом верху общества. Два года назад крупномасштабное мошенничество, в котором был замешан не только он, но и представители французских властей, стало достоянием гласности, что вызвало грандиозный скандал. Газеты захлебывались от сенсационных подробностей, верхи трясло, низы жаждали разоблачений – а потом Ставиский взял и умер, само собой, при невыясненных обстоятельствах. И все тихо сошло на нет.
– Такое трудно забыть, – дипломатично ответил Буало.
– Вот-вот, а помните, как пострадали наши коллеги, которые пытались честно вести следствие? Кого-то обвинили в злоупотреблениях, кого-то заставили уйти в отставку, а кое-кого и вовсе уложили на рельсы. Людям поломали жизнь, понятно? Так вот, я не желаю, чтобы мне ломали жизнь. Тем более из-за такого ничтожества, каким был Морис де Фермон.
– Что именно вам удалось обнаружить? – спросил Буало после паузы.
И добавил, видя, что собеседник колеблется:
– Вы можете быть уверены: я никому не скажу.
– Бросьте это дело, Буало, – с неожиданной прямотой посоветовал Гренье. – Бросьте! Не играйте с огнем, это плохо кончится.
– Я задал вам вопрос, – напомнил Буало. Он по-прежнему не притрагивался к своей рюмке и стоял, засунув руки в карманы.
– Вы чертов упрямый осел, – процедил Гренье сквозь зубы. – Ну что ж, если вам так охота пропасть, пожалуйста. Поинтересуйтесь, к примеру, при каких обстоятельствах погибла первая жена графа.
– Кажется, там был несчастный случай. Она ехала в открытом автомобиле, шелковый шарф одним концом намотался на колесо и стал ее душить.
– А потом машина врезалась в дерево, но графиня к тому моменту была уже мертва. Только вот что любопытно: на руле не осталось отпечатков пальцев.
– Может быть, она вела в перчатках?
– В тот день – да, но раньше она водила и без перчаток, так что хоть какие-нибудь отпечатки должны были остаться. А их нет.
– Тогда, возможно, кто-то из слуг недавно чистил машину и протер руль.
– Вы говорите в точности то же, что сказал бы убийца. Полно, Буало. Последняя смерть в семействе графа случилась шесть лет назад, когда его мать умерла от рака. А в этом году – прямо эпидемия какая-то. Сначала графиня Элен, потом Морис де Фермон. И началось все именно тогда, когда в семью вошло новое лицо.
