– Родственник Мориса? – спросил граф, опять вкладывая в простую фразу какой-то затаенный и на этот раз отчетливо недоброжелательный смысл. – Уже по одной этой причине я бы не пускал его на порог.
Раймонда метнула на Наташу предостерегающий взгляд, но та поняла, что граф решил дать волю своему дурному настроению – и обиделась за возлюбленного.
– Арман очень хороший человек, – сказала она сердитым звонким голосом, упрямо выставив маленький подбородок. – Нельзя судить о ком-то по его родственникам… – Она поколебалась долю мгновения, но потом все же храбро закончила: – Даже если они вам не нравятся.
– С чего вы взяли, что Морис мне не нравится?
Судя по его тону, граф решил не принимать всерьез выходку гостьи – он говорил так, словно обращался к маленькому ребенку, чей лепет, конечно, забавен, но не несет смысловой нагрузки. Наташа надулась.
– Мне все равно, нравится или нет, – сказала она, упорно не обращая внимания на Раймонду, которая глазами молила ее умолкнуть, – но нельзя по одному человеку судить о другом, вот… Вы ведь даже не знаете Армана.
Граф усмехнулся.
– Будь по-вашему, мадемуазель, – объявил он. – Согласимся, что вы правы, а я не прав. – Он скользнул взглядом по ее обиженному лицу и повернулся к дочери: – Я слышал, что-то не так с теннисной сеткой?
Он звонком вызвал одного из слуг, сетку через некоторое время нашли и вернули на место, а Наташа в сердцах решила, что Морис был еще снисходителен к своему тестю, расписывая его недостатки. Если бы кто-нибудь сказал ей в тот момент, что менее чем через два месяца она выйдет за графа замуж, она сочла бы предсказателя злейшим шутником.
Наташа очнулась и поглядела на часы. Казалось, она просидела на скамейке в саду Тюильри несколько часов, вспоминая свою жизнь; но, к ее удивлению, выяснилось, что она пробыла тут менее десяти минут. Не веря своим глазам, она тряхнула рукой и поднесла часы к уху. Сомнений не оставалось: они не стояли, они шли как обычно.
Она ощутила легкий укол досады. Значит, всего нескольких минут хватило, чтобы перелистать всю свою жизнь, единственную и неповторимую. Россия, революция, бегство, полуголодное существование на авеню Клиши, эмигрантская неустроенность, замечательный Голенищев-Ноэль, который просто так помог ей, взял за руку и переправил в другой мир, где, по крайней мере, можно было свободно дышать… Потом неудачный роман с Арманом и брак с Робером, который дал ей все, даже то, о чем она никогда не просила.
