За окнами раздался взрыв смеха, и граф даже поежился – какая-то женщина хохотала так задорно и громко, что он готов был счесть ее смех неприличным.
«И никому нет дела, что я тут умираю, и сейчас… вот-вот…»
Он представил, как его найдут здесь с раздробленным черепом, в луже крови, несколько мгновений размышлял, не избавить ли дочь от этого зрелища, но внезапно разозлился. Он не считал себя плохим отцом, он, если вдуматься, только и делал, что потакал ей – или по меньшей мере не перечил ее желаниям. Хочешь выучиться хорошо рисовать – наймем лучшего учителя, хочешь получить Мориса – забирай его вместе со всеми его пороками, смазливой рожей и кривой ухмылкой ограниченного, но хитрого и цепкого существа, которую Робер терпеть не мог.
«Почему я даже перед смертью должен думать об этом сукином сыне?» – спросил он себя в бешенстве.
Внезапно Робер услышал чьи-то шаги и с досадой обернулся. В дверях стояла юная сияющая дева, которую он никогда раньше не видел. Она словно излучала жизнь, а улыбка порхала на ее губах, как бабочка.
Своим милым голоском она прощебетала что-то о теннисной сетке, которая куда-то делась. Граф смотрел на незнакомку во все глаза. Впервые за долгое время ему расхотелось умирать; напротив, теперь им двигало стремление жить – как угодно и любой ценой.
Очень скоро все разъяснилось. Ее звали Натали – на русский манер Наташа. У нее был роман с приятелем Мориса (тут граф сразу почуял недоброе; с его точки зрения, ничего из того, что было хоть как-то связано с его зятем, по определению не могло быть хорошим). Раймонда пригласила их в замок вместе со своими друзьями, так как не знала, что собирается приехать отец.
…Конечно, он объявил, что очень рад знакомству, а отдавая распоряжения к ужину, вспомнил кое о чем и приказал подать старое вино, которое пылилось в подвалах замка целый век.
«К чему стараться, отказывать себе во всем, оставлять самое ценное для грядущих поколений? Достаточно же взглянуть на Мориса, чтобы понять, что эти поколения ни черта не стоят…»
Он был не настолько ослеплен, чтобы не видеть недостатков гостьи – или того, что можно было счесть таковыми. Она оказалась слишком молодой, в чем-то наивной, где-то не очень образованной, но в ней не ощущалось того, что граф, за неимением лучшего слова, про себя называл гнилью. Единственным, что его настораживало, являлся тот факт, что она связалась с приятелем Мориса, но Робер знал людей и был уверен, что их связь долго не продержится.
