– Слушает новости. Оттуда, – выразительно добавил полковник, словно речь шла о вестях с того света.
– А, ну тогда я ей потом сама передам. Дело в том, что газетчики уцепились за дело Мориса, и… словом, пишут разное. Ну так вот, Робер думает, что вам лучше с ними не говорить и ничего не обсуждать. Если они захотят что-то у вас спросить, то не нужно им отвечать. И прислуге скажите, чтобы их не пускали, а то нам они жить не дают, звонят по телефону и в дверь.
– Аркадий! – воззвал полковник к Аркадию Александровичу, который как-то занервничал и попытался незаметно улизнуть.
– Что? – затрепетал дядюшка.
– Ну-ка, перескажи Наташе то, что говорил мне вчера, – потребовал полковник. – Что кто-то из твоих старых журнальных знакомых будто бы случайно попался тебе на улице, опять-таки случайно упомянул о Морисе, и ты ему сказал…
– Я ничего не говорил! – ужаснулся Аркадий Александрович.
– Нет, погоди, мне ты рассказал другое: что ты сказал этому репортеру, что меньше надо с бабами путаться.
– У меня случайно вырвалось… – пробормотал Аркадий Александрович, пряча глаза. – И потом, он же приличный человек… Разве он станет публиковать мое частное мнение, да еще выраженное в таком тоне…
– Думаю, станет, да и от себя прибавит сорок телег вранья, – припечатал его полковник.
– Дядя, – вмешалась Наташа, – кроме этого вашего знакомого, вы больше ни с кем не обсуждали убийство Мориса?
Выяснилось, что были еще какие-то приличные люди, совершенно непохожие на репортеров, и Аркадий Александрович просто так… к слову пришлось… но он совершенно не имел в мыслях навредить…
– Я, пожалуй, пойду, передам Тасе, чтобы она ни с кем не откровенничала, – пробормотал он и улизнул из гостиной, чтобы избежать дальнейших расспросов.
Наташа не знала, плакать ей или смеяться. Она прошлась по комнате, выглянула в окно. Полковник следил за ней с непроницаемым лицом.
– Я читал местные газеты, – сказал он наконец, – а то, чего не понял, твоя мать мне перевела. Что за грязь вылезла из вашей семьи?
– Нет никакой грязи, – сердито ответила Наташа. – Произошло большое несчастье, а пресса им пользуется.
– Как это нет? – в свою очередь, рассердился полковник. – Какой-то, прости господи, потаскун, баба, которая сначала с ним жила, а потом его ухлопала… Скажи-ка мне вот что: твой муж в чем-нибудь замешан?
– Робер? Папа, это уже чересчур!
– Наташа, когда происходит такое громкое событие, начинают трясти всех, и неважно, кто в чем замешан. Все вытащат на свет божий и каждое лыко поставят в строку. Могут написать, например, что твой муж занимался финансовыми махинациями. Или вот, Альбера тебе припомнить.
