– Поразительно, – сказал Буало. – А кому досталось состояние графини?
– Она почти все завещала дочери. Правда, Морис утверждал, что им также досталось немало долгов.
– Скажите, он был расстроен гибелью тещи?
Арман немного помедлил.
– Если бы я сказал «да», я бы покривил душой.
– Можно узнать, почему вы так думаете?
– Он выразился в том духе, что если бы околела не графиня, а граф, они с женой получили бы гораздо больше денег. Вот, мсье комиссар, теперь вы знаете все, что он думал о родне своей жены.
– И больше Морис о теще не говорил?
– Нет. Впрочем, я вскоре уехал в Индокитай.
– Когда вы вернулись, Морис упоминал в разговорах о каких-то своих неприятностях, проблемах, о том, что ему кто-то угрожает?
– Неприятности? Проблемы? Ему никогда не хватало денег. Вот об этом он говорил часто. Но, надо отдать ему должное, с юмором. А угрозы – если бы что-то такое было, я бы сразу же вам сказал.
– Его отношения с семьей жены изменились после второго брака графа?
– Кажется, нет. Как граф его раньше, по большому счету, игнорировал, так и продолжил игнорировать.
– А о нынешней графине де Круассе Морис какого был мнения?
– Ну, он знал, что я к ней чувствую, и… Обычно он бывал вполне откровенен, но при мне старался не касаться этого предмета.
– Никогда?
– Он ее не понимал, – с раздражением признался Арман. – Ему казалось, что она из тех, кто любой ценой хочет сделать выгодную партию. А я знаю, что она вышла замуж потому, что была несчастна. Не из-за меня – я бы никогда ее не обидел, – а из-за… из-за члена моей семьи, который ее унизил.
Он ждал, что комиссар захочет знать подробности, но, к его удивлению, Буало заговорил о другом:
– Вы упоминали, что одной из постоянных тем Мориса были деньги. Не говорил он, например, о том, что собирается сделать нечто, что принесет ему большой доход? Нечто не слишком законное?
– Вы о шантаже? – спросил Арман после паузы.
– Например. Он не намекал, что получит в ближайшее время большие деньги, особо не напрягаясь? Было что-нибудь такое?
– Он кого-то шантажировал вместе с Симоной? – спросил Арман, морщась.
Ого. Какое любопытное уточнение.
– Почему вы думаете, что он мог чем-то заниматься вместе с ней?
– Так. Были какие-то странные разговоры, которые прекращались в моем присутствии. Но давно, еще до моего отъезда. Может быть, я не так все истолковал…
– А что именно вы слышали?
– Ну, какие-то фразы типа «может и не сработать», «надо попытаться». И они выглядели в эти мгновения как заговорщики. Или как люди, которые что-то замышляют, не знаю…
